Два классика граффити. Баския и Бэнкси.
Две звезды граффити - Жан Мишель Баския (1960-1987) и Бэнкси (до конца даже неизвестно кто это, известно только, что жив, видимо моложе Баскии лет на 10-15).
Очень разные, кстати. Баския - американец из Пэурто-Рико активно работавший с африканскими и латиномамериканскими мотивами, англичанин Бэнкси - подчеркнуто европейский, “белый” (в смысле культурного контекста) художник.
Но объединяет их пространство, в котором работают изображения. Живопись, собственно, начинается с настенных рисунков в пещерах, потом она переходит на стены дворцов и храмов и только в XV веке уходит на полотна, отделяясь от пространства, в котором она существует.
Но настенная живопись это всегда - вопрос о том, кому принадлежит пространство. Пещера принадлежит племени, которое прячет в ней свои знания и верования. Эти рисунки - открыты для получения знания своими и скрыты от чужих.
Роспись храма или дворца определяется его хозяином и в городе, над которым доминирует его элита, живущая во дворцах, нет места для значимой уличной живописи, как и вообще этот город не является общим пространством.
Жители античного или средневекового города не шляются просто так по нему. Они собираются вместе в храмах, на рынках и главных площадях. Там и расположены определенные властями, как светскими, так и духовными изображения.
Современное граффити в 60-е годы поставило вопрос о власти над городом. Право наполнять пространство города изображениями оспаривается им у правителей.
Отсюда и жесткая борьба с этими настенными рисунками. Дело не столько в их содержании (оно бывает очень разное), сколько в оспаривании самого права для абы кого создавать публичные изображения.
К конце 80-х графитти вышло из подполья и стало общепризнанным, коммерчески успешным искусством, которое теперь используют как для своих целей как бизнес, так и само государство.
Но история граффити сделала протест неотъемлемой его составляющей и мы видим это и у Баскии и у Бэнкси.
Жана Мишель Баскии начинал как граффити, а закончил уже настоящей станковой живописью.
Он принадлежал к последнему поколению молодежной контркультурной революции, начавшейся в 60-е с протеста против мира продажи и выгоды и закончившейся к 90-м, тем, что новая контркультура стала органической частью коммерческого мейнстрима.
Но, как и у всех революций, неудача революционеров не обесценивает её плодов. Неформат стал в итоге общим местом, но он полностью изменил само это место.
Баския из последнего поколения революционеров от искусства. Его аналог в музыке - последний рокер Курт Кобейн. Оба, кстати, ушли из жизни в 27 лет.
Поэтому, как все революционеры он - романтик. Он выразителен и серьезен. Несмотря на близкую дружбу с Уорхолом в его творчестве почти нет места иронии. Его протест - серьезен.
Элементы массовой культуры в его картины это - не объекты постмодернисткой игры, а эмблемы того зла, с которым борется Баския - мира штампованного производства и массового потребления.
Этому миру художник противопоставляет яркие краски и резкие линии африканских и латиномериканских мотивов. Это типичный романтический конфликт живого мира естественной жизни, которую у Баскии представляют неевропейские культуры, и мёртвой стандартизированной цивилизации.
Это, кстати, очень хорошо видно по картине “Две головы”, где белому спокойному Уорхолу, противопоставлен черный взбаламученный Баския.
И как для любого романтика для Баскии важнее, чтобы его работы воздействовали на чувства зрителей, чем интеллектуальная игра. Он старается почти буквально ударить зрителя по глазам, как бы препятствуя ему проникнуть внутрь картины.
Но даже если проникнуть туда, уровень эмоционального воздействия только увеличивается, делая вторичным интеллектуальный анализ произведений этого, действительно большого художника.
Бэнкси - это уже творчество в ситуации нашего времени , когда революция уже закончена. Вчерашние бунтари успешно влились в истеблишмент, а андеграунд стал мейнстримом.
Все лишь игра. Даже он сам - неизвестно кто. Но таинственность эта в духе современного мира. О Бэнкси не то чтобы ничего не известно, а наоборот, слишком много вариантов того, кем он мог быть.
По одной версии, его настоящее имя — Роберт Бэнкс; по другой — Робин Каннингем. Возможно также, что Бэнкси это - музыкант из группы Massive Attack Роберт Дель Ная, или художник Джейми Хьюлетт, основатель группы «Gorillaz».
Даже на уровне легенды перед нами не личность, а персонаж и бренд, ценность которого не зависит от того, кто персонально за ним стоит.
То же мы видим и на его граффити. Эти изображения играют со всеми составляющими современности - штампами масскульта, поп-артом и классическим искусством.
Но всё включается в чужие контексты, меняющие привычный смысл изображаемого. Штампы - нагружаются серьезным содержанием, которого в них быть не должно, поп-арт перестает быть шуткой, а становится смысловым элементом, а классика наоборот актуализируется до предела потери изначального содержания.
И протест также становится одним из элементов игры, поскольку настоящий протест оказался невозможен, а все революционеры в итоге или умерли или, постарев продались за виллы на берегу океана.
Бэнкси при всей своей внешней забавности, и попсовости, очень грустный художник. Он о том, что революция окончена, да и дискотека тоже уже прошла.
В условиях помешанного, вплоть до отказа от свободы, на собственной безопасности мира - искусство оказывается лишь завесой, за которой скрывается только нарисованная глухая стена, а страшный дикий черный человек Баскии оказывается никого не пугает, а просто поднял руки смиренно ожидая пока его обыщет полиции.
Все под контролем.
