Когда первый раз приехал в Коксу к Любе, поближе познакомиться, в это же время приехала с г. Находка старшая сестра Любы, Тася, с мужем Григорием и двухлетней дочкой Оксаной. Приехали в отпуск. И пока не рассорился с Любой мы часто общались. И когда я ушел в Армию, Валя и Люба, младшие, уехали после смерти отца к Тасе, жили вместе некоторое время, устроились работать в жестяно--баночный цех порта и через месяц получили места в женском общежитии. Общежитие находилось недалеко от дома, гле жила Тася, она снимала домик за довольно приличную сумму, и сестры часто общались, нередко и ночуя у старшей сестры. Живот у Любы рос, она стала носить просторные платья, и внешне не было заметно, что она беременна. В последний месяц она не ночевала в общежитии, а только у Таси. И когда Люба в одно части заохала, Гриша, он был дома, засуетился, спрашивая, что болит, что случилось? Тася, поняв что пришло время, послала за скорой. Гриша, удивившись такой новости, сбегал, и Любу отвезли в больницу.
Если Господь наказывает человека, то в первую очередь лишает ума. Сестры молчали, я не спрашивал, рассказывала сама Люба, посмеиваясь:
--На тебя-то я не надеялась, а жизнь надо налаживать. А зачем я с ребенком, с этой обузой, кому я буду нужна. Хотела вытравить, да пока спохватилась, поздно было. Родила дочь и тут же отказалась от неё, и на руки не взяла, не то что там кормить грудью. А зачем мне ихние увещевания, нет и баста. На второй день пришли сестры, их почему-то не пустили, помахали в окно друг другу и все. На третий день перед свиданием врачи предварительно переговорили с Тасей, пропустили её и она не здороваясь упала передо мной на колени и умоляла со слезами:
--Любушка, сестричка, забери крошку, забери своего ребенка.
--Да зачем же она мне нужна, Она же по рукам меня свяжет. Нет.
--Да как же ребенок тебя свяжет? Как она тебе помешает.
--А кому я буду нужна с ребенком?
-- Люба, забери крошку. Если будет мешать, пусть останется у меня, я воспитаю. Но я уверена, если написать Николаю, он приедет, он обязательно приедет. Хотя бы для того, чтобы увидеть дочку. А там время покажет, в наших силах его образумить и удержать. Я знаю его, он не такой бессердечный, как ты.
-- Да зачем же ему ехать, он же знал как я жила с ним, он не знает что я беременна, и он откажется от дочери.
--Сперва забери малютку, напишем письмо, а там видно будет.
-- Мне видно не надо, мне сейчас жить надо, мне сейчас дурака надо искать. Нет.
-- Тогда ноги твоей что б не было у меня. Я ясно сказала?
-- Понят-н-о. Всего хорошего.
Сестра ушла. А чего мне было, муженек, бояться. Работа есть, место в общежитии есть, гуляй знай. Но на этом злоключения не закончились. Врачи связались с администрацией порта, с нашего цеха выделили пять девчат и на третий день, под вечер, заваливают в палату все пятеро, молчком, не здороваясь, рассаживаются вокруг моей кровати и младшая сестра с кадровичкой значит речь такую ведут, две курвы:
-- Значит надеешься что без дочери тебя пустим в общежитие?
-- А куда вы денетесь? выселить правов нет.
-- Правильно, нет. Но общежитие ведомственное, как только ты по какой --нибудь причине уволишься или уволим, ты будешь обязана освободить место и уйти из общежития.
-- При желании, Люба, нам, администрации, найти причину уволить тебя не составит труда. Тебе припомнить сколько раз ты опаздывала, сколько у тебя прогулов. Мы тебя держали только из-за заступничества Вали, знали с её слов о твоей беременности, а потом и сами стали замечать. Короче так, --или забираешь ребенка и живешь нормально, или выходишь без ребенка, работаешь до первой малейшей провинности; увольняем с работы и следом выгоняем из общежития. И катись, куда хочешь.
-- Встали, твари, и вышли. А куда мне деться, сказала врачам, что забираю дочь с собой.
-- Да толку-то, что забрала. Грудь за эти три дня усохла. Лена родилась два с половиной кило, хрупкая и тоненькая, в руки страшно брать; и болезненная. Научили врачи как из " Малютки" кашу варить да и отпустили домой. Встречали у входа сестры, и Татьяна из Владивостока приехала, отдала Грише сверток и завалили всем семейством к Тасе. У неё и жила. Да до твоего приезда меньше у них, чем в больнице. Чуть что, ветерок ли там, сквознячком ли продует, а то и без видимой причины, --смотришь, у Лены глазки закатываются, температура под сорок. Хватаешь её и в больницу, под капельницу да на уколы. А больно ведь ей уколы эти, как завидит белый халат, так в плачь, в истерику. Хочется аж самой её разорвать с досады, а ничего, терпишь; только крепче держишь, что б не вошкалась. И в девять месяцев она первое слово сказала, "папа" как закричит при приближении врача; но папы рядом не было, и замолчала она и никогда более и не вырывалась из рук, и стала послушной. И до сих пор молчит. В годик стала на ножки подниматься и держась за край манежика довольно шустро передвигаться. Когда сестры придут, то держась за палец и по комнате пройдется. Купает Лену Тася, ты сейчас, я же иногда по суткам её на руки не брала. Нянек полно --засмеялась Люба --без меня обходитесь.