до этого.
мы привыкли до этого говорить: дед, дед, дед, дед.
а до этого была бабушка, точнее, бабулька.
а до этого был Алексин.
а еще раньше - Поехать в Алексин.
а до этого и вместе с Алексином - был Сад. И парк с лодочками, и дворец культуры с фонтаном.
а совсем давно было каждое лето в Алексине: солнце и тополь, который летел точно в глаз, и липа, которую ели, пока стояли на дороге и ждали автомобиль из гаража, чтобы поехать в сад. И иногда - пойти с дедом в гараж, такое таинство, особенно, открыть замок.
Если забыть про тополь и про то, что никогда нельзя порулить (под горку - всегда на нейтралке), то поехать в сад - очень даже ничего. бабулька утром варит суп и наливает его в такой широкий синий термос, и где-то там еще отдельно в кастрюле под одеялом прячутся теплые котлеты с картошкой. к обеду бабулька сорвет свежие огурцы с грядки (те самые, которые поливались до этого из жуткой ванны с компостом) и редис, разрежет их на половинки и - немного соли, и, пока все собираются на обед, можно заточить огурчик сидя на откидной желтой ободранной лавочке, что напротив клумбы, где к осени вырастают гладиолусы, а еще астры и, когда повезет, розы. Если почти взрослый - пойти гулять за Забор, собирать Иргу, или, даже, грибы; мелкий - сидишь в горе песка, строишь замки и каналы, куча старперских игрушек, но время летит; или за парным молоком с банкой - туда, к трубе, где переезд, босиком из сада сначала по траве, дальше щебень, тапки забыл - сам виноват. Черные коровы, рыжие коровы, бородатые козы, самые любимые - овцы; навоз, который собирали лопатами с дедом в ведро за этими самыми коровами фо фри - любовь навсегда, этот запах, счастье труда и кайф загорелых летних мышц. А ниже - спуск к Оке. Там-то и растут будущие веники для бани. И еще земляника.
Домой из сада - всегда радостно, устало и помыться, там потом эта оранжевая лампа, зеленое покрывало и дневник, что делал днем, как отчет: как пас коров, сколько и как долго корова писала (что-то около минуты, omg), как кормил овец горохом, катался на велике, потом читать витя малеев в школе и дома, а однажды - записную книжку стройбатовца (кто не был - тот будет, кто был - не забудет(с)), найденную дедом где-то. где тот стройбатовец, почему же оставил дневник на середине?
а до этого и вперемежку - всякие разные мелочи: типа вязание веников из дуба и березы для бани (каждую пятницу как файв оклок), банок с вареньем, компотом, огурцами, помидорами; рассада повсюду, лук и хлеб всему голова, и, конечно же, ОБЛЕПИХА. на всех полках и стенах в доме: про войну, Алексин, Тулу, Край родной, сад, домашние рецепты, - лайфхаки праведной агрономной жизни. Истертые кресла и подлокотники, по которым слишком очевидно, кто и как тут сидит, старые ПРИВЫЧКИ в доме, и турник в проеме кухни, который казался когда-то таким недосягаемым и очень быстро стал мал. И мусор, который никогда не выкидывали, такой олдскульный ресайклинг: стекло, пластик, метал - все во вторую жизнь, органический - тщательно в компост, ничего не свалку.
А еще был Балкон - милая сердцу скучнятина, вечно висят эти войлочные шапки из бани, санки, банки, коробки, но летом там можно спасаться от тополя - хорошо сесть на сквозняке, на порожке балкона с фотоальбомом (черным, желтым, зеленым или другими), пускать мыльные пузыри из таза, высматривать безымянных соседских детей, когда еще росли деревья у дворца культуры и там можно было затеряться или даже построить шалаш.
Вечерами гулять в Парк - там качели-лодочки и сосны, рев дистанционных самолетов на стадионе из местого радиоклуба, вечно недоступные, но - всегда на звук ощутимые. рядом с парком - кинотеатр и первый завораживающий боевик - известный культурист и мощная качка пресса, висящим вниз головой на ногах на дереве.
***
что на завтрак? - ананасовый сок хочу. и, конечно же, снова, Облепиха.
и штопающая бабушка. и дед у радиоприемника.
и ковры на стене, каждый висит по своему. и сервант - тогда в нем было нельзя копаться.
и неработающий второй холодильник - с вечно обещающим запахом конфет, как если бы там вишня в шоколаде, но никогда нет. но что-нибудь заветренное да найдется.
и бабулька, сидящая у окна на табурете. дальнозоркая. у входа в парк не покуришь.
и дед, у соковыжималки, как я сейчас понимаю, зачетной шнековой, жмет яблоки.
а яблок было всегда безмерное количество. как и колорадских жуков на картошке.
и груши на соседнем участке - у анны ивановны.
и - все.