Рассказ из цикла «Кардиология 3. Дневник Ленки из магазина»
4 июня 2017
Лежу в кардиологии пятый день. Сегодня из ПИТ меня перевели в обычную палату. Хотела книжку почитать, но две мои соседки по палате — беспрерывно болтают между собой, а я постоянно отвлекаюсь и не могу сосредоточиться. Надо было книгу с собой попроще взять, а я взяла «Воскресение» Льва Толстого, похоже, что я её тут не осилю. Повезло ещё, что в палате всего три койки.
Нина Львовна — женщина лет примерно за шестьдесят, что лежит напротив меня часто кашляет. По своему опыту знаю, что кашель это сердечный, в сидячем положении он прекращается.
— Вот как жить, как жить?! Какое уж теперь свидание со мной, батюшки мои… Придёшь так к мужику и в самый неподходящий момент — кашель начнётся. Мужик-то сразу скажет: «Зачем она мне нужна? Жена от рака померла, а эта от сердца того и гляди прям подо мной помрёт. Это ж одни расходы на похороны…»
Недолго думая Лидия Петровна — на вид лет семидесяти, ответила:
— Ну, так придётся позу поменять, нашла из-за чего переживать! Будешь теперь на нём скакать сверху, как наездница.
— Да куда уж мне, скажешь тоже, какая уж из меня теперь наездница? — ответила Нина Львовна и зашлась сухим кашлем.
— Ну, так, а что теперь делать, коль классика тебе теперь не подходит? Приспособишься, из больницы главное выйди.
— Ладно, время покажет. Надо мне, пожалуй, сегодня книгу дочитать, а то болтаем без умолку, а время идёт.
— Так обедать же скоро! Ты что и на обед не пойдёшь? — спросила Петровна Львовну, а та посмотрела на оставшиеся непрочитанные страницы, ответила.
— Пойду, как не пойду? Ночью прочту, если днём не успею. Отдать книгу-то мне Татьяне утром надо, а то на операцию уйдёт, а у меня её книга не дочитана, непорядок это.
Дверь палаты была открыта. Мимо прошёл пожилой мужчина небольшого роста. Лидия Петровна посмотрела на него оценивающе и поинтересовалась у Львовны.
— Видала, какой тут дедок ходит седенький чистенький? Женатый нет, надо бы узнать.
— Я же книгу читала, когда мне по сторонам-то смотреть? Это ты у нас тут всё мужиков разглядываешь!
— Ну, так правильно, что зря-то лежать? Приглядываться надо, мужики-то какие хорошие ходят! Не то, что мой сосед-алкаш…
— Так я ж тебе говорю — я читаю!
— Читать-то и дома можно. Обедать пойдём, так постараюсь за один стол с ним сесть.
— У меня так-то есть ухажёр — сосед, на пять лет моложе, а брюхо отрастил — страсть какое! Не люблю я таких… А ты говоришь сверху на него, а на такое пузо как сверху-то?
— На диет питание его и будет как огурчик.
— Так-то оно так, но пьёт шибко. Пока пенсию не пропьёт, не остановится.
— У меня тоже такой же алкаш. Худой только, как блокадник.
— Больной что ли?
— Да нет — у него всегда блокада. Три дня пропировал и блокада, дома жрать не чё. Ко мне придёт, накормлю.
— Тогда понятно. А квартира-то у него есть?
— Есть — двушка.
— А замуж-то не зовёт?
— Зовёт, а на кой он мне?
— Как на кой? Квартира его — тебе достанется!
— Ага, скажешь тоже, а он как на грех-то, будет лет до девяноста жить, сама вперёд скопытишься с больным-то сердцем!
— Сейчас куда ни глянь, все мужики пьют. Есть, конечно, такие женщины, что без мужиков не могут, а мне надо, чтобы повстречались и разошлись — он к себе, а я к себе. А твой-то в курсе, что ты в больнице?
— Нет. У него кто-то из алкашей телефон стащил, и он без связи остался. А новый, он на чё купит? — только Лидия Петровна проговорила эти слова, как её мобильник запиликал. Она взяла его и спросила по громкой связи: «Здрасти, это кто?» — «Так это я — Африканыч! Привет!» — «Привет!» — «Ты куда пропала?» — «Так тебе скажи — тебе тоже захочется, а тут свободных мест пока что нет!» — «Ну, если шутишь, то значит у тебя всё в порядке. А то я переживал» — «Смотри-кась чё, испереживался он…» — «Так ты хоть бы предупредила» — «А когда мне тебя предупреждать-то? Меня же на скорой увезли!» — «Так ты где?» — «Во второй кардиологии лежу. Клапана поменяют, и буду как новенькая!» — «А долго ждать-то?» — «Да как знать, обещали завтра в первую перевести, клапана-то в первой кардиологии этажом ниже меняют» — «Ну я тогда завтра тебе перезвоню. Лечись, давай! Пока» — «Пока, так пока» — сказала Лидия Петровна взволнованно. Глаза её наполнились слезами, но по улыбке на губах можно было догадаться, что слёзы эти были от счастья.
— Надо же, позвонил… А я и не ждала. Вот те раз, волнуется за меня. — недоумевая вслух произнесла Лидия Петровна.
— Он-то волнуется, а ты на других тут заглядываешься… — с укором ответила ей Нина Львовна.
— Ну, так кто ж знал, что он из-за меня волноваться будет… Вот те и алкаш.
— А он, правда, что ли — Африканыч?!
— Конечно, правда… Отец его — Африкан Лукич был, а Гришка мой — Григорий Африканыч!
— Запьёшь тут с таким отчеством! — смеясь, сказала Нина Львовна.
— Пожалуй, ты права. Мужик-то так-то он неплохой. Клапана поменяю, так может, и сойдусь с ним — не загадывавши.
И как тут "Воскресение" Льва Толстого читать, когда в палате такие страсти кипят?
© 23.02.2020 Елена Халдина
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Читать весь Дневник Ленки из магазина