27 августа 1967 года, на итальянской автостраде, между Миланом и Форли произошла страшная автокатастрофа. Одной из двоих пострадавших была польская певица Анна Герман. В этот день её жизнь разделилась на две половины. До аварии у неё было всё, после – почти ничего не осталось. Ни возможности двигаться, ни надежды, ни веры в то, что когда – то она сможет снова выйти на сцену. Если бы не Збигнев и мама, которые ежесекундно находились рядом с ней в этот тяжёлый период, возможно мы никогда не услышали бы тех замечательных песен, которые знаем сегодня.
Анна Герман вместе со своим музыкальным руководителем Ренато ехали в Милан после концерта. Молодой человек уснул за рулём. Покорёженный автомобиль вместе с находившимся внутри водителем всю ночь пролежал на дороге, пока утром их не нашёл водитель проезжавшего грузовика. Анну Герман выбросило из машины на большое расстояние. Она была буквально переломана и потеряла много крови. Казалось чудом, что вообще выжила.
Когда Аню доставили в больницу, она находилась в коме. Всё, что могли сделать врачи – это переливание крови. Облегчить состояние пострадавшей не было никакой возможности, оставалось только ждать. В больницу срочно вызвали родных – маму Ани и жениха. Визы им выдали мгновенно. Официальное указание гласило: «Выдать немедленно, состояние безнадёжное».
Ирма и Збигнев были в больнице на третий день после аварии. Они неотлучно находились у постели Анны, дежурили и днём, и ночью. Но их Анечка пришла в себя только через неделю. Она никого не узнавала и ничего не помнила. Память вернулась на двенадцатый день. Кризис миновал, аппарат искусственного дыхания решили отключить. Анну перевели в клинику Риццоли, где предстояло дождаться, пока организм окрепнет, и начать «починку», как в шутку говорили врачи.
Мама Ани поселилась вместе с дочерью в отдельной просторной палате. Через несколько дней должна была состояться сложнейшая операция. После неё Аня очнулась с ног до головы закованная в гипсовый панцирь. Даже вздохнуть было трудно. Эта невозможность вздохнуть полной грудью, оказалась для девушки самой мучительной. Она боялась, что сейчас задохнётся, начинала паниковать, плакать, терять сознание. Мудрая, терпеливая Ирма Мартенс, успокаивала дочь как могла, просила дышать потихоньку, по чуть – чуть. Слыша ласковый голос матери, Анна успокаивалась. Как она была ей благодарна за это ненавязчивое присутствие, за желание помочь, поставить на ноги.
В гипсе Аня провела пять месяцев. Пять мучительных, ужасных месяцев. Мама поставила около её кровати календарь, и ежедневно, беря в здоровую руку карандаш, Аня вычёркивала дни, оставшиеся до возвращения на родину. Наконец, этот день наступил. Перелет был трудным, но Анна Герман не сомневалась в том, что родной воздух вылечит лучше любых лекарств.
В Польше Аню переводили из клиники в клинику, но снимать гипс не торопились. Наконец, в больнице города Константина ей объявили, что желанный день настал. Твёрдый панцирь сняли, но тело, многие месяцы находившееся в неподвижности, следовало тренировать. Мышцы ослабли, потеряли тонус. Всему пришлось учиться заново: поднимать руку, держать ложку, двигать пальцами. Однако, дало о себе знать нервное истощение. Сил на тренировки не хватало, Аня почти не спала и не ела.
Врачи решили, что лучшим выходом будет отправить пациентку на несколько дней домой. Анна же дала себе слово, что если выйдет из клиники, то больше никогда туда не вернётся. И вот, в прекрасный зимний день, Анну Герман на носилках загрузили в машину «Скорой помощи». Жизнь продолжалась.
Продолжение читайте здесь: