Железная кровать на колесиках, с высокими спинками украшенными стальными шариками, каталась по комнате, билась о подоконник и шифоньер. Комната ходила ходуном, лампочка раскачивалась на шнуре, жалобно звеня. Шифоньер скрипел, дверка открылась и болталась на петлях. Стоял непонятный низкий гул, вызывавший ужас. Бабушка схватила меня на руки и выскочила на улицу. Здесь, перед домами, уже собирались перепуганные соседи, одетые как попало, кто что успел схватить. Темно- красное зарево нависло над крышами домов, непрерывно скулили и лаяли собаки. Холодное, апрельское утро забрезжило неярким светом сквозь багровую пелену. Было холодно и страшно. Землетрясение не прекращалось, сыпалась штукатурка, с крыш слетал шифер, кое- где хлопали окна и слышался звон разбитого стекла. Поставив меня в одной рубашонке на скамейку, бабушка кинулась обратно в дом. Дочь опередила её в дверях, через минуту вынесла одеяло с кровати и схватила халаты с вешалки. Раздался тяжелый хлопок, похожий на жалобный вздох переходящий в стон. Стена за спиной осела, подняв клубы пыли. Клава, не оглядываясь на дом, опрометью выскочила из под покосившейся проседавшей крыши. Повезло, ещё минута, и её засыпало бы рушившимися саманными стенами.
Никто не кричал, не причитал, не плакал. Люди стояли сбившись в кучку во дворе дома и ждали, когда разгулявшаяся стихия угомонится. Паники не было. Спущенная с цепи соседская Лайда, гроза чужаков, верный охранник двора, жалась к ногам людей, поджимала хвост, прижимаясь к земле.
Где то на улице начались пожары. Оторопь, вызванная внезапностью стихии, прошла, убедившись в том что родные не пострадали, люди бросились на помощь соседям, где-то рядом начался пожар.
Клава побежала на Хлопковый завод, где работала заместителем директора по технике безопасности. Главное было предотвратить пожары.
Во дворе остались старики и малые дети, подростки пришли на подмогу взрослым.
Прошло не более двух часов, утро 26 апреля 1966 года Ташкент встретил с полностью разрушенным центром города. Эпицентр землетрясения был на небольшой глубине под самым центром полутора миллионного города.
Амплитуда землетрясения в эпицентре составила 8 - 9 баллов. От гибели большого числа людей спасло то, что преобладали вертикальные (а не горизонтальные) сейсмические колебания. Центр был застроен одноэтажными, в большинстве, глинобитными домами. Травмы получали от упавших балок, кирпичей.
Толчки продолжались, но их амплитуда стала слабее и реже. Над городом висело зарево, клубы пыли стояли плотной завесой, не пропуская солнечные лучи. Люди разбирали завалы, помогали откапывать и оказывать помощь пострадавшим, разбирать завалы и вывозить мусор.
Вскоре появились военные из расположенного рядом училища. Они организовывали действия людей. Рядом с разрушенными домами ставили брезентовые балаганы, в них жили до самой осени.
На трагедию откликнулись жители всех уголков Советского союза. Люди по доброй воле приезжали помочь в строительстве. Город был отстроен за 3,5 года. На месте разрушенных глинобитных домов отстроили современные многоэтажки.
В нашем дворе стояло четыре балагана по количеству проживающих семей. Для нас, детей, это было приключением. Мне было всего четыре года, но я хорошо помню вечера, с просмотром диафильмов на стене балагана. Ёжика, что приходил с наступлением темноты к мисочке с молоком, поставленной у матерчатой стены. Спали на самодельных раскладушках, наскоро изготовленных из натянутого на деревянные бруски брезента.
В нашем доме восстановили две разрушенных стены, веранду. Бабушка стала ночевать в доме. Понемногу трясло всё лето. Мы спали в балагане на улице. Как только начинались толчки, Клава бежала будить мать, что бы уговорить её выйти во двор. Бабушка долго собиралась, искала тапочки, это её присказка, - «сейчас, только тапочки найду» - запомнилась мне. Долгие годы при любой экстремальной ситуации эта фраза вспоминалась, заставляла остановиться и прекратить паниковать.
На память о Ташкентском землетрясении остался животный страх перед стихией и умение их предсказывать. За несколько часов, иногда за сутки я начинаю чувствовать беспокойство, понимаю что это связано со стихией, испытываю желание уйти. Ещё ни разу не проспала землетрясение. Просыпаюсь и жду, даже если 2 -3 балла.