Военно-морские силы Османской империи перед Первой мировой войной представляли живописную композицию, правда, с преобладанием бурых пятен. Ржавчина стала визитной карточкой боевых кораблей некогда могучего османского флота.
Его славные победы растворились в тумане прошлых и уже далеких веков. Поражения же, наоборот, были свежи в памяти. Ушло время, когда флот являлся гордостью Блистательной Порты – был многочислен и отлично вооружен.
Приятельские отношения с Францией, завязавшиеся во многом благодаря дипломатическим талантам кардинала Ришелье, развивались и в военной сфере. Под руководством французских инженеров, по французским же чертежам, на верфях империи строились вполне качественные боевые корабли. А во второй половине XVII–XVIII веке французская кораблестроительная школа была одной из лучших в Европе, превосходя даже английскую.
Если в техническом отношении всё выглядело более-менее приемлемо, то человеческий фактор явно подводил. Команды турецких кораблей зачастую набирались из берегового сброда. Один вид таких матросов вгонял инструкторов, советников и прочих зарубежных гостей в горестную меланхолию. И если, скажем, в английском флоте при помощи жесткой дисциплины из подобного припортового люда делали моряков Его королевского величества, то у Его султанского величества такое превращение получалось куда хуже.
Турецким экипажам, несмотря на хорошие индивидуальные качества, не хватало дисциплины, организованности и квалификации.
Наиболее умелыми и опытными моряками Османского флота были выходцы из Алжира, Марокко и других регионов берберийского побережья, изобилующего пиратскими традициями.
И все-таки даже экипажи, состоящие из бывших пиратов, оказывались малоэффективными против слаженных действий регулярного флота.
Это наглядно проявилось в русско-турецкую войну 1788–1791 годов, когда для действий против Черноморского флота привлекались берберийские пираты. Алжирская эскадра под командованием Сеид-Али уверенно охотилась за корсарами на русской службе под командованием Ламбро Каччони (сражение при острове Андрос), но при столкновении с кораблями Ушакова показала себя не столь успешно.
В XIX веке турецкий флот продолжал деградировать количественно и качественно. Испытывающая нарастающие трудности, экономика Османской империи уже не могла финансировать слишком большие военно-морские силы. Спонсорская помощь западных партнеров была, во-первых, небескорыстной, поскольку направлялась на сдерживание русской политики в отношении проливов. Во-вторых, огромное количество средств попросту разворовывалось.
Турки еще могли иногда удивить, правда, удавалось им это всё реже. Так, в 1829 году в состав османского флота вступил 128-пушечный линейный корабль «Махмудие» собственной постройки, ставший на то время крупнейшим построенным деревянным парусным линейным кораблем. Длина «Махмудие» составляла более 76 метров, а ширина по мидельшпангоуту – 21,22 метра. Вся его многочисленная артиллерия была сосредоточена на трех деках, экипаж насчитывал более 1200 человек.
«Махмудие» принял активное участие в осаде Севастополя, получив в итоге знак отличия «Гази» (Непобедимый). Во второй половине 1850-х этот линейный корабль хотели модернизировать, установив на него паровую машину и котлы. Однако проведенный английскими специалистами осмотр показал, что деревянный корпус в некоторых местах уже изрядно подгнил и мог не выдержать нагрузки тяжелых механизмов. Несмотря на практически предаварийное состояние, ветерану пришлось встать в строй еще раз, уже в годы русско-турецкой войны 1877–1878 годов из-за острого дефицита плавсостава: «Махмудие» использовался в качестве войскового транспорта.
В марте 1853 года начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал Корнилов представил управляющему Морским министерством Великому князю Константину Николаевичу докладную записку, в которой оценивал возможные силы Османской империи в пять линейных кораблей, семь фрегатов и некоторое количество боевых единиц других классов.
Но в этот раз борьбу с Черноморским и Балтийским флотами, а заодно и большую часть расходов взяли на себя Англия и Франция.
Находившиеся в середине XIX века на очередном витке упадка, османские военно-морские силы попытался раскачать энергичный и честолюбивый султан Абдул-Азиз I. Поскребя по сусекам пустеющей казны, пошли по проторенной дорожке к тем же западным партнерам, желающим подзаработать на кораблестроительном спросе. Во второй половине 60-х – начале 70-х гг. в Англии по турецким заказам было построено четыре современных броненосных фрегата и три броненосных корвета.
В 1872 году турки спустили на воду свой первый броненосный корабль, созданный собственными силами по английским чертежам. Это был корвет «Микадем Хаир».
Надо отдать должное османам, денег на флот они не жалели, и на эту отрасль без малейшего сожаления выделялись всё новые и новые куски и без того скудного бюджета империи. Подлинной жемчужиной, заключенной к тому же в отличную броневую оболочку, стал построенный в 1874 году в Англии броненосный фрегат «Мессудие» водоизмещением более 9 тысяч тонн и вооруженный двенадцатью 9-дюймовыми орудиями концерна Армстронг.
Впрочем, окончательно решивший не думать о толщине кошелька, Стамбул приобретал новые корабли не только в Великобритании. Несколько корветов и мониторов были заказаны и построены в Италии и Франции.
За относительно небольшой срок Османской империи удалось создать вместо скопища старых плавучих деревянных артефактов сильный и вполне современный флот, который, впрочем, ничем особенным себя не проявил в случившуюся в 1877–1878 гг. войну с Россией. Удачно проведенная в начале конфликта операция: на Кавказское побережье был успешно высажен десант, итогом которого стало восстание горских племен и временное оставление русскими Сухуми – так и осталась почином без надлежащего продолжения.
Почти всю войну мощный турецкий флот флегматично коптил небо в акватории Мраморного моря, лишь изредка совершая демонстрационные выходы. Силы его противника в сравнении были гораздо менее мощными и многочисленными: Россия имела на Черном море пару экстравагантных, фактически экспериментальных, броненосцев – «поповок», отряд вспомогательных крейсеров из переоборудованных коммерческих пароходов РОПиТ и несколько более мелких кораблей.
Имея подавляющее превосходство в силах, турецкое командование совершенно его не использовало. Вероятно, один вид флагманского броненосца «Мессудие», простоявшего почти всю войну в проливах на якоре, оказывал на султана и его флотоводцев расслабляющее действие.
После русско-турецкой войны и без того не отличавшийся бодростью турецкий флот впал в дрему. Экономика страны лежала в руинах, а долги за статусные броненосные корабли надо было отдавать. Ведь поддержание статуса – это всегда недешево, будь то своевременный ремонт и обслуживание роллс-ройса или реактора атомного ударного авианосца.
К концу XIX века османский флот, лишенный государственной поддержки, окончательно захирел. Некогда мощные боевые корабли бесцельно ржавели на приколе, их механизмы и вооружение приходили в негодность. То, что с такими усилиями было создано султаном Абдул-Азизом, оказалось в полнейшем запустении. Флот деградировал до такой степени, что не выходил в море годами.
Очередная попытка очнуться от летаргии была предпринята в 1890 году, когда вдруг выяснилось, что в военно-морском вопросе Турция практически безоружна, некогда могучие корабли превратились в ржавые хранилища мусора и прибежище крыс. В 1890 году встрепенувшийся от уровня государственной немощи султан Абдул-Хамид II приказал экстренно разработать судостроительную программу для восстановления статуса.
Турки хотели заказать у французских и не только партнеров всего-навсего парочку новейших броненосцев типа «Ош», несколько крейсеров и миноносцев. Замах был серьезным, но удара по ржавчине не получилось. В пустых казнохранилищах деловито сновали мыши, а в долг туркам уважаемые западные партнеры не давали.
Поэтому, когда в 1897 году из-за острова Крит разразился военный конфликт с Грецией, турецкий флот отстаивался в проливах, не оказывая никакого влияния на ход войны.
К началу XX века военно-морские силы Оттоманской империи в очередной раз превратились в коллекцию плавучих раритетов. Стремительный прогресс не оставлял старым броненосцам ни единого шанса. Ресурсы нашлись только на капитальную модернизацию «Мессудие», которую осуществили в 1897–1903 гг. в Италии. Корабль значительно перестроили, полностью убрав архаичный рангоут, заменили машины и котлы. Вместо старых 9-дюймовок установили новые орудия Виккерса. Теперь «Мессудие» был оснащен двумя 234-мм, двенадцатью 152-мм орудиями и многочисленной противоминной артиллерией. После такой модернизации старый корабль приблизительно соответствовал уровню тогдашних броненосных крейсеров.
Программа 1890 года оказалась выполненной лишь частично. На рубеже веков в Стамбуле нашлись, наконец, средства на два новых бронепалубных крейсера. Один из них, будущий «Меджидие», по заказу Турции строился американской фирмой Крампа. Постройкой второго, названного «Хамидие», занимался концерн Армстронга. Проект был разработан англичанами: при водоизмещении около 4 тысяч тонн подобные крейсеры оснащались двумя 150-мм, восьмью 120-мм орудиями и мелкокалиберной артиллерией.
При значительном внешнем сходстве и одинаковом составе вооружения «Меджидие» и «Хамидие» нельзя назвать однотипными. Так, «американец» был оснащен капризными котлами системы Николса. Осматривавшие «Меджидие» германские инженеры, прибывшие в 1914 году для ремонта «Гёбена», дали детищу Уильяма Крампа весьма нелестные характеристики. Крейсер отличался не только плохой остойчивостью, но и неудачным расположением механизмов и угольных ям. Армстронговский «Хамидие», наоборот, был построен качественно и находился в составе турецкого флота более 40 лет.
В 1910 году турки заказали третий корабль этого типа в Италии. Он должен был называться «Драма». Однако денег на еще один крейсер у Стамбула не набралось. Платежи фирме Ансальдо, которая строила «Драму», сначала задерживались, а потом и вовсе прекратились. Строительство «Драмы» сильно затянулось из-за неуплаты, и с началом итало-турецкой войны корабль был конфискован. Позже под названием «Либиа» он вступил в состав итальянских ВМС.
Из более-менее крупных кораблей, пополнивших османские военно-морские силы в первые годы XX века, стоит отметить минные крейсеры «Пейк-и-Шевкет» и «Берк-и-Сатвет», которые были построены в Германии на верфи «Германия», принадлежавшей концерну Круппа. При водоизмещении в 775 тонн они были вооружены двумя 105-мм, шестью 57-мм, двумя 37-мм орудиями и тремя торпедными аппаратами. Эти весьма неплохие корабли к началу Первой мировой войны находились в неудовлетворительном техническом состоянии.
Османская империя продолжала слабеть, и в 1908 году к власти пришли младотурки, стремившиеся подтянуть дряхлое, но живучее государство до уровня передовых европейских стран. Султанский трон был сохранен как великодержавный атрибут, а перед младотурками во всю необъятную ширь раскинулись многочисленные проблемы. И задачу восстановления военно-морского флота в этой коллекции старых проблем, по мнению руководства младотурок, нужно было решать одной из первых.
Продолжение следует…
Литература
1. Conway's All the World's Fighting Ships, 1860–1905 / Roger Chesneau. – Mayflower Books, 1979. – 440 pages.
2. Langensiepen, Bernd, Guleryuz, Ahmet, Cooper, James. The Ottoman Steam Navy 1828–1923. – Naval Institute Press, 1995. – 201 p.
3. Sondhaus, Lawrence. Naval Warfare, 1815–1914 (Warfare and History). – London: Taylor & Francis Ltd, 2000. – 272 p.
4. Steam, steel and shellfire: the steam warship 1815–1905 / Robert Gardiner, Andrew Lambert. – London: Conway Maritime Press, 1992. – 192 p.
5. Кооп Георг. На линейном крейсере «Гебен». – СПб.: Корабли и сражения, 2002. – 104 с.
6. Лорей, Герман. Операции германо-турецких сил в 1914–1918 гг. – СПб.: Полигон, 2004. – 528 с.
7. Морская коллекция. – 2014 год, №3.