Считается, что с Серафимом Саровским связаны основные предсказания будущего России. Известны его пророческие слова, сказанные им самолично его посетившему Александру Второму. «Будет некогда царь — предрек провидец, — который меня прославит, после чего будет великая смута на Руси, много крови потечет за то, что восстанут против царя и его самодержавия, но Бог царя возвеличит».
А Николаю Второму вручили однажды послание из прошлого, от преподобного Серафима Саровского, на котором стояла надпись; «Последнему царю». В письме великий старец пророчествовал: «Идет последнее царствование, государь и наследник примут насильственную смерть». Там м.г он дал совет императору самому оставить престол. Как мы знаем, последний из династии Романовых действительно отказался от престола.
Есть и воспоминания французского посла при русском дворе М. Палеолога, который рассказывает, что однажды, помолившись перед важным событием в своей жизни, Николай Второй произнес следующие слова: «Быть может, необходима искупительная жертва для спасения России: я буду этой жертвой — да вершится воля Божия!»
В 1831 году старец предсказал: «Будет это непременно: Господь, видя нераскаявшуюся злобу сердец их, попустит начинаниям их на малое время, но болезнь их обратит во главу их, и на верх их снидет неправда пагубных замыслов их. Земля русская обагрится реками кровей, и много дворян побиено будет за великого Государя и целость Самодержавия его. Но не до конца прогневается Господь и не попустит до конца разрушиться земле Русской, потому что в ней одной преимущественно сохраняется еще Православие и остатки благочестия христианского.».
Не только его прозорливости и мудрости не уставали дивиться его современники, обладал он и даром исцеления.
«Однажды, — пишет А.Н. Мотовило» в своих записках, — был я в великой скорби, помышляя» что будет далее с нашей Православной Церковью, если современное нам зло будет все более и более умножаться, и будучи убежден, что Церковь наша в крайнем бедствии, как от приумножающегося разврата по плоти, так равно, если только не многим более, от нечестия по душе через рассеиваемые повсюду новейшими лжемудрствователями безбожные толки, я весьма желал знать, что мне скажет о том батюшка Серафим.
Распространившись беседою о святом пророке Илии, как я выше помянул, он сказал мне между прочим:
— Илия Фесфитянин, жалуясь Господу на Израиля, будто весь он преклонил колено Ваалу, говорил в молитве, что уж только он один, Илия, остался верен Господу, но уже его душу ищут изъята. Так что же, батюшка, отвечал ему Господь? — Семь тысящ мужей оставих в Израили, иже не преклониши колена Ваалу... так если во Израильском царстве, отпавшем от Иудейского, верного Богу Царства и пришедшем «совершенное развращение, оставалось еще семь тысяч мужей, верных Господу, то что скажем о России. Мню я, что во Израильском царстве было тогда не более трех миллионов людей. А у нас, батюшка, сколько в России теперь?
Я отвечал: «Около шестидесяти миллионов».
— В двадцать раз больше. Суди же сам, сколько теперь у нас остается верных Богу! Так-то, батюшка, так-то: их же предуведе, сих и предъизбра, их же предъизбра, сих и предустави; их же предустави, их же и блюдет, сих и прославит. Так о чем же унывать-то нам? С нами Бог! Надеющийся на Господа, яко гора Сион, не подвижется в веке живый во Иерусалиме. Горы окрест его, и Господь окрест людей своих, Господь сохранит та. Господь — покров твой на руку десную твою.
Господь сохранит вхождение твое и исхождение твое отныне и до века. Во дне солнца не ожжет тебе, ниже луна нощию.
И тогда я спросил его, что это значит и зачем он говорит мне это.
— К тому, — ответствовал батюшка отец Серафим, — что таким-то образом хранит Господь, как зеницу ока Своего, людей Своих, то есть православных христиан, любящих Его и всем сердцем, всей мыслию, и словом, и делом день и ночь служащих Ему. А таковы — хранящие все уставы, догматы и предания нашей Восточной Церкви Вселенской й устами исповедующие благочестие, Ею преданное, и на деле во всех случаях жизни творящие по святым заповедям Господа нашего Иисуса Христа».
В подтверждение того же, что еще много на земле русской осталось верных Господу нашему Иисусу Христу православных и благочестиво живущих, Серафим сказал одному из своих приближенных, что однажды, будучи в Духе, он видел всю землю русскую, и была она исполнена и как бы покрыта дымом молитв верующих, мелящихся ко Господу».
И несмотря на то, что его удручало падение христианской веры на земле русской, Серафим Саровский верил в ее возрождение.
Прозрением и предсказанием можно назвать его следующее высказывание, которое он сделал в присутствий старицы Ирины Семеновны:
«Вот, матушка, — говорит он, — когда у нас будет собору тогда московский колокол Иван Великий сам к нам придет! Когда его повесят, да в первый-то раз ударят в него и Он загудит, — и батюшка изобразил голосом, — тогда мы с вами проснемся? о вы, матушки вы мои, какая будет радость! Среди лета запоют Пасху! А народу-то, народу-то со всех сторон, со всех сторон!»
Помолчав немного, продолжал батюшка: «Но эта радость будет на самое короткое время; что далее, батюшка, матушки, будет... такая скорбь, чего от начета «игра не было!» —И светлое лицо батюшки вдруг изменилось, померкло, приняло скорбное выражение. Опустя головку, он поник долу, и слезы струями полились по щекам».
Что же, разве не сбываются его предсказания? Колокола повесили, возродили храм Христа Спасителя, как и предсказано было святым прозорливцем, светлым солнечным днем, а радости-то мало, живем в страхе за наш будущий день, гадаем, есть ли будущее у России. Как образно выразился пророк нашего времени Владимир Сапожников: «...напуганные народы ждут, что же будет: рухнет кляча или пока еще не рухнет?»
Возвратимся к Саровскому. Старице Евдокии Ефремовне он сказал: «...Время придет такое, что Ангелы не будут поспевать принимать души».
Видимо, и святой старец прозревал возможность третьей мировой войны.
В писании говорится, что любой человек, который будет молить Господа Бога, получит то, о чем просит. Но, наверное, только таким святым, которые несут его слово народу, Господь позволяет увидеть свои небесные хоромы и святых.
«Вот я скажу тебе об убогом Серафиме! Некогда, читая в Евангелии от Иоанна слова Спасителя, что в дому Отца его обители многих суть, я остановился на них мыслию и возжелал видеть сии небесные жилища. Пять дней и ночей провел я в бдении и молитве, прося у Господа благодати того видения. И Господь действительно, по великой своей милости, не лишил меня утешения по вере моей и показал мне сии вечны кровы, в которых я, бедный странник земной, минутно туда восхищенный (в теле или без тела ~ не знаю), видел красоту небесную и живущих там: святителей, мучеников и преподобных наших: Антония Великого, Павла Фивейского, Савву Освященного, Онуфрий Великого, Марка Фраческого и всех святых, сияющих в неизреченной славе и радости, каких «око не видело, ухо не слышало и на помышление человеку не приходило», но какие уготовал Бог любящим его!»
Самое поразительное откровение было дано богоподобным отцом Серафимом Н. А. Мотови-лову. Его считают откровением мирового значения, так в нем он отвечает на вопрос о смысле истинного существования человека.
По словам Мотовилова, помещика, занимавшего должность совестного судьи и смотрителя уездных училищ Симбирской губернии, приближенного к Серафиму и называвшего себя «служка Серафимов»: «Это было в четверток. День был пасмурный. Снегу было на четверть на земле, а сверху порошила довольно густая снежная крупа, когда батюшка отец Серафим начал беседу со мной на ближней пажинке своей, возле той же его ближней пустыньки против речки Саровки, у горы, подходящей близко к берегам ее.
Поместил он меня на пне только что срубленного им дерева, а сам стал против меня на корточках.
— Господь открыл мне, — сказал великий старец, — что в ребячестве вашем вы усердно желали знать, в чем состоит цель жизни нашей христианской, и у многих великих духовных особ вы о том неоднократно спрашивали...
Но НИКТО, — продолжал о. Серафим, — не сказал о том определенно. Говорили вам: ходи а церковь, молись Богу, твори заповеди Божий, твори добро — вот тебе и цель жизни христианской. А некоторой Даже негодовали на вас за то, что вы заняты небогоугодным любопытством, и говорили вам: высших себе не ищи. Но они не так говорили, как бы следовало. Вот я, убогий Серафим, растолкую вам теперь, в чем действительно эта цель состоит. Молитва, пост, бдение и всякие другие дела христианские, сколько ни хороши сами по себе, однако не в делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя они и служат необходимыми средствами для достижения ее. Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святого Божьего».
И в христианских заповедях красной нитью проходит мысль, что не хлебом единым жив человек, что должен он стремиться к святости, выкорчевывая из души своей злые, богопротивные мысли: «...убегай сего, а преуспевай в правде, благочестии, вере, любви, терпении, кротости...» (1-е Тмф., гл.6-11).
«Пост же, и бдение, и молитва, и милостыня, и всякое Христа ради делаемое доброе дело суть средства для стяжания Святого Духа Божьего. Заметьте, батюшка, что лишь только ради Христа делаемое доброе дело приносит нам плоды Святого Духа. Все же не ради Христа делаемое, хотя и доброе, но мзды в жизни будущего века нам не представляет да и в здешней жизни благодати Божией тоже не дает. Вот почему Господь Иисус Христос сказал: «Всяк иже не собирает со Мной, той расточает». Доброе дело иначе нельзя назвать как собиранием, ибо хотя оно не ради Христа делается, однако же добро. Писание говорит: «Во всякому языце, бойся Бога и делай правду, приятен Ему есть».
Сам же Серафим Саровский жил по заповедям Иисуба Христа, нес свет его учения людям, в точнестя исполняя его завет: «Доколе не приду, занимайсячтением,:наетавлением, учением». Он проповедовал, разъяснял