Через неделю она, как ни в чем не бывало, продефилировала мимо меня. Такое ощущение, что человек воскрес. Ни слова о том, что произошло. На мои робкие вопросы, все-таки начальник, по субординации не положено, Марго вежливо улыбнулась и поблагодарила за поддержку.
Ответила коротко, но ясно.
— Все в порядке, не переживай. Диагноз не подтвердился, теперь все хорошо. И вообще, где твое рабочее место? Вы бы лучше занимались полезным делом, а не бегали за юбками!
Узнаю брата Митьку. Раз показывает зубы, значит все в норме, я успокоился. Даже стал сомневаться, да она ли это писала?
Дальнейшие события показали, что это действительно была она. Та, о которой, как оказалось, я ничего не знаю.
Приближалось 23 февраля.
Мне позвонил мой непосредственный начальник, отношения с которым не складывались. Портфель он получил недавно, чем сильно гордился и резко сменил стиль общения. В уже обычной хамоватой манере, за десять минут до сбора, он пролаял в трубку.
— Приходи в кабинет директрисы, срочно. Не тяни, понял меня?
— Зачем это? Что мне делать в кабинете большой дамы, там моя рожа никому не интересна.
— Будет совещание, ты обязан участвовать. Делай, что тебе говорят. Все!
И бросил трубку.
Какое совещание 21 февраля, в пятницу, перед обедом? Врешь, сволочь. Но пока я раздумывал, идти или нет, позвонила жена моего давнего приятеля, главный технолог.
— Александрович! Прошу вас, придите к нам! Мы вас ждем, не сомневайтесь.
— Зачем? — вырвалось по инерции.
— Ну, как зачем! Видеть вас, общаться с вами! Не капризничай, давай сюда!
И я пошел. Поднявшись на второй этаж офиса, я увидел, как «хвост» поздравлявших женщин выкатился наружу и прилепился к дверному косяку кабинета примы производства. Несколько особ женского пола и целый отряд виновников торжества не смогло вместить узковатое помещение директрисы. Не вместившиеся с интересом заглядывали внутрь, вытягивая изо всех сил шеи.
Между тем, там было, на что посмотреть.
Посреди небольшого зала стояла Марго. Которая еще совсем недавно писала последнее «прости, прощай» любимому, а сейчас… Стильное черно-белое платье выгодно подчеркивало мягкие изгибы женщины, черные, как смоль, волосы улеглись на плечи. Если бы не этот долбаный производственный этикет, она бы их открыла. Но и от увиденного у некоторых ошарашенно выкатились глаза, всегда строгая, в белом халате, Марго вдруг преобразилась.
— Дорогие мужчины! Хочу пожелать вам в этот праздничный день любви! Остального у вас и так хватает, ведь правда? Мне хочется сказать вам одну вещь, немного смелую, но искреннюю и от всего сердца! Пусть все остальные 364 дня в году вас любят ваши женщины, но сегодня, позвольте нам и мне лично признаться вам в любви! Один день в году вы наши. Ладно?
Ну, конечно. Она опять за свое. Пять минут в год ей дай и больше ей ничего не надо. Где-то я это уже слышал?
Раздались аплодисменты. Марго подскочила к самому брутальному из нас, молодому и отважному «Бредли Куперу» и поцеловалась. Прямо в губы.
О, это было шикарно, даже такой мачо, как «Купер» оценил обнявшую его женщину. Которая годилась ему в матери.
А я стоял и думал, когда же она говорит правду и говорит ли ее вообще?