Isn't it lovely, all alone?
Heart made of glass, my mind of stone
Tear me to pieces, skin to bone
Hello, welcome home
Спасибо инстаграму за то, что я знаю, кто такая Билли Эйлиш, ведь в моем возрасте уже мало кто это слушает. Зато много кто как никогда одинок и несет эту карму через все свое существо. Среди моих сверстников людей, рожденных в 1986-1989 много одиночек, из моих знакомых процентов 50, а то и больше. Я убеждена, что мы даже чувствуем это патологическое одиночество каким-то похожим образом. Помню, когда на третьем курсе я увидела новый поток первокурсников, сразу поняла - они не такие. Рожденные в 1990-х уже были совсем не похожи на нас не смотря на незначительную, казалось бы, разницу в возрасте. Они были легче, ярче и сплоченней, мы - массой, несущей старые устои, едва ли способной встроиться в новую реальность. И еще одной нашей реальностью было больное, гнетущее чувство непонятости миром и окружением, с которым многие (в том числе и я) живут до сих пор. Так в чем же дело? Астрология скажет, что в долгопериодных аспектах Сатурна и Урана. А что скажете вы, одиночки 86-89?
Когда я говорю об одиночках, я имею в виду не столько отсутствие семьи, хотя у многих из нас к 30-35 годам ее так и не сложилось, сколько чувство внутренней обособленности, закрытости и как следствие сложности глубоких коммуникаций. Мы можем доверять лишь себе, полагаться лишь на себя. Заводя деловые контакты, мы радуемся тому, что у нас наконец-то появилось общение, но и оно поверхностно, конечно и ограничено. Мы стремимся вглубь, в самую суть происходящего, внутрь другого человека, рвемся разглядеть все самое сокровенное и мечтаем, чтобы все то же разглядели в нас. Мы слишком сложны. Сложны для понимания, сложны для отношений, потому что нам всегда мало обычного взгляда на мир, и если уж смотрим на что-то, то непременно хотим погрузиться на дно этого Марианского желоба. Марианского желоба чужой души, Марианского желоба всех процессов в мире. В нас слишком много рефлексии, в нас слишком много "слишком", мы переполнены, тяжелы, мы штормим. Наша душа - серое мартовское небо, а октябрьские дожди для нас - отголоски, похороненных в глубине чувств. Так кто же сможет выдержать нас, если мы сами с трудом справляемся с океаном своей души?
Не одиноки из нас лишь те, кто сумел усмирить свое море.
