Это вечер 19 сентября 1931 года.
Три человека прогуливаются по Аддисон-Уок, живописной тропинке, которая проходит вдоль реки Шервелл на территории Оксфордского колледжа Магдалины. Двое из них - К.С. Льюис и Дж.Р.Р. Толкиен - особенно заняты друг с другом, глубоко внутри оживленной дискуссии о природе метафоры и мифа.
В то время как оба мужчины - ветераны войны с 30-летним стажем, преподающие и читающие лекции в оксфордских колледжах и разделяющие любовь к старой литературе, эти два друга во многом изучают контрасты. Льюис имеет румяный цвет лица и плотно сложенное телосложение. Его одежда свободная и потертая. Его голос гремит, когда он говорит. Толкин стройный, одевается изящно и говорит неуверенно. Льюис более дерзкий; Толкиен более сдержан.
Помимо различий в личностях, мужчины делятся чем-то более фундаментальным: Толкиен был верным католиком с детства, а Льюис был убежденным атеистом с 15 лет.
Однако за последние несколько лет позиция Льюиса в отношении Бога постепенно смягчалась, отчасти из-за его дружбы с Толкиеном и многих разговоров, которые они имели с тех пор, как впервые встретились пять лет назад. Два академика - Толкин, профессор англосаксонского языка; Льюис - научный сотрудник и преподаватель английской литературы - изначально связанный общей любовью к тому, что Льюис называет «северностью» - почти интуитивной болью тоски по эпическому, героическому, серому фильтрованному миру, описанному в скандинавской мифологии .
Время от времени люди не ложились спать до раннего утра, «рассуждая о богах, великанах и Асгарде». Льюис часто делился с Толкином своей близостью к Балдру - скандинавскому богу любви и мира, прощения и справедливости - которого ошибочно убивают, но он возвращается к жизни после Рагнарока (своего рода апокалипсиса викингов) . Он сказал своему другу, что чувствует себя «загадочно тронутым» такими историями о жертвах, смерти и воскресении.
Любовь к мифологии могла объединить друзей, но она также послужила одним из главных камней преткновения Льюиса в принятии христианства. Будучи молодым человеком, он решил, что вера была просто «одной мифологией среди многих», и была так же сфабрикована, как и все остальные: «Все религии, то есть все мифологии, чтобы дать им свое собственное имя, являются просто собственным изобретением человека. - Христос так же, как Локи .
Но так же, как Льюис хотел держаться на этой позиции, он не мог отделаться от чувства, что он чувствовал себя жесткой и ограничивающей набором одежды - что он упорно держал что-то в страхе, что он не был полностью уверен, что он не хочу обнять. Несмотря на свою лучшую оборону, он чувствовал, что внутри колотится, и верил, что это был сам Бог, который активно охотился на него как олень; «У меня никогда не было опыта поиска Бога», - сказал он позже. «Это было наоборот».
Если Бог действительно «преследовал» Льюиса, это стремление часто принимало форму бесед с его друзьями - не только Толкином, но и другими яркими учеными, которые не видели противоречия между их интеллектуализмом и их верой. Они подвергли сомнению убежденность Льюиса в том, что голова и сердце не могут быть объединены, усыпили его поиском вопросов, которые он изо всех сил пытался ответить на свое удовлетворение, и в конечном итоге отправили его в путешествие, чтобы посмотреть, могут ли быть найдены разумные основания для теизма.
К большому разочарованию Льюиса, его проект был успешным. Хотя он не хотел признавать существование Бога, не хотел «возвращаться в рабство веры в какое-либо старое (и уже разрушающееся) суеверие» и хотел, чтобы Божество или кто-либо еще не «вмешивался» в него, он обнаружил, что, по его мнению, доказательства действительно указывают на существование какой-то высшей силы во вселенной. И вот в 1929 году он опустился на колени, «признав, что Бог есть Бог», и стал «самым неохотно обращенным во всей Англии».
Возрождение силы разговора: чему мы можем научиться у Льюиса и Толкина
Я делюсь историей этого необычного разговора между Льюисом и Толкином не потому, что я думаю, что все согласятся с выводами, к которым они пришли, а потому, что это, если хотите, «истинный миф» - история, которая освещает истины, которые выходят за рамки конкретных / что / где детали самого повествования и дают нам представление о более глубокой структуре вещей. В этом случае история раскрывает потенциально преобразующую силу разговора лицом к лицу и, мы надеемся, заставляет нас задуматься о том, подвергается ли полная сила и красота этой власти опасности в нашем наполненном технологиями мире.
В своей книге « Возвращение к разговору» профессор Массачусетского технологического института Шерри Теркл документирует горестное свидетельство того, что мы, современные люди, все чаще убегаем от «разговора открытого и спонтанного разговора, в котором мы играем с идеями». Мы прячемся за экранами и общаемся как можно больше посредством электронной почты и текстовых сообщений. Мы оправдываем эти шаги на основе эффективности и того факта, что, имея возможность редактировать наши сообщения, мы можем быть более «самими собой» и быть уверенными в том, что мы говорим «правильно».
Но многое теряется в этом отступлении от взаимодействия во плоти. Опосредованное технологиями общение может сделать разговор более эффективным, но при этом сделать его более поверхностным. Это сокращает наше сочувствие и чувство истинной связи - состояния, которые основаны на нашей способности слышать голоса друг друга, читать язык тела друг друга и видеть выражения лица друг друга. Мы не только теряем понимание жизни других людей, но и самих себя.
Хороший разговор - это ценный подарок, от которого мы не должны отказываться. Чтобы возродить его преобразующую силу, нужно намеренно культивировать следующие элементы:
Время. Хороший разговор не работает по принципу эффективности. Это должно быть открытым - без хронологических параметров или установленной повестки дня. И это не должно идти совершенно гладко. Часто мы прерываем разговор, потому что есть неловкая пауза, или кажущееся затишье, или потому что люди повторяются. Все же такие вещи совершенно естественны; мы должны предположить, что Льюис, Дайсон и Толкин разговаривали около восьми часов, без единого затишья? Очень сомнительно! Иногда молчание становится важной опорой для нового, плодотворного потока дискуссий. И хороший разговор часто повторяет одни и те же вещи, углубляясь во втором проходе, с новым осознанием, появляющимся на третьем.
Вместо того, чтобы убегать, когда разговоры наталкиваются на препятствия, дайте им шанс раскрыться.
Космос. Возможно, вы слышали о знаменитом «Inklings» - неформальном клубе и литературном обществе, к которому принадлежали Льюис и Толкиен, а также несколько других писателей. Члены Inklings встречались по вечерам в четверг у Льюиса в колледже Магдалины и в пабе Eagle and Child в полдень по вторникам, чтобы выпить, покурить трубку и прочитать друг другу свои последние работы. Это была замечательная группа вдохновителей , в которой мужчины могли подбадривать друг друга и высказывать свое мнение о своем творчестве. И все же это была едва ли единственная такая группа, к которой принадлежали участники! И Льюис, и Толкин посещали множество других подобных дискуссионных групп на протяжении всей своей жизни. Это было на самом деле в одной такой группе, Coalbiters (из исландского колбитаили те, кто сидит так близко к огню, что могут практически укусить уголь), что Льюис и Толкин впервые укрепили свою связь через чтение исландской поэзии и обсуждение скандинавской мифологии.
Хороший разговор нужно вести не только в полуформальных клубах и группах, но и для того, чтобы регулярно встречаться с людьми, требуется некоторое время.
Постоянное внимание. Как отмечает Туркл: «Исследования показывают, что простое присутствие телефона на столе (даже телефон выключен) меняет то, о чем говорят люди. Если мы думаем, что нас могут прервать, мы будем поддерживать разговор легким, на темы небольшого спора или последствий ». Разве разговор Льюиса с Дайсоном и Толкином когда-нибудь рухнул бы, если бы его друзья периодически опускали головы, чтобы проверить свои телефоны? Если каждый продолжал смотреть вверх и говорить: «Подождите, что?»
Хороший разговор - это совместная работа, в которой каждый участник должен быть олл-ин; вместо того, чтобы вмешиваться и выходить из разговора, каждый должен предлагать постоянное внимание, активно прислушиваясь к своим спутникам, чтобы он мог внести вклад, основанный на понимании других. Потому что хороший разговор также требует:
Сотрудничество. То, как мы общаемся с помощью текста и социальных сетей, повлияло на то, как мы сейчас общаемся лицом к лицу: мы что-то говорим, а затем бездельничаем и ждем ответа. Каждый предлагает изолированный, разрозненный ответ; мы разговариваем друг с другом, а не друг с другом.
Но хорошие разговоры являются кинетическими и совместными - они очень похожи на фрагменты симфонической музыки, где каждый должен внести свой вклад в гармонию и ритм и объединить свои ноты. Иногда у вас есть скрытое понимание, которого вы даже не знаете, и не можете сформулировать, и тогда кто-то говорит что-то, что раскопает его, и вы чувствуете, как в голове гаснет лампочка. Иногда у вас есть фрагмент идеи, который вы не можете полностью понять; затем, когда вы делитесь ею, кто-то другой устанавливает связь, о которой вы не думали, и строит ее на основе, и вся группа получает удовольствие от недавно рожденного понимания. Когда это работает, разговор может быть невероятно творческим усилием.
Для этого к работе, хороший разговор на самом деле требует , чтобы ее участники проводят время сами по себе:
Одиночество и саморефлексия. В « Возвращении разговора» Теркл утверждает, что, хотя это может показаться ироничным, для хорошего разговора требуется одиночество. Чтобы иметь что-то, что можно было бы обсудить с друзьями, вам нужно подумать о вещах самостоятельно. Затем, когда вы соберетесь вместе и поделитесь тем, о чем думали, они могут основываться на ваших взглядах, что, в свою очередь, даст вам больше возможностей для размышлений в следующий раз, когда вы сами. Это создает «добродетельный круг», где «в одиночку мы готовимся говорить вместе» и «вместе мы учимся тому, как вести более продуктивное одиночество».
В одиночестве Теркл имеет в виду не только отстраненность от других, но и отсоединение от наших устройств. К сожалению, многие сегодня не могут справиться с такой степенью одиночества и должны постоянно отвлекаться от своих приемов. Это, в свою очередь, превращает добродетельный круг в порочный:
«Боясь одиночества, мы изо всех сил стараемся обратить на себя внимание. И что страдает, так это наша способность обращать внимание друг на друга. Если мы не можем найти свой собственный центр, мы теряем уверенность в том, что можем предложить другим.
Или вы можете работать круг по-другому. Мы изо всех сил стараемся обращать внимание друг на друга, и страдает наша способность знать себя ».