Начинался очередной поганый день. Глеб проснулся от соседского утреннего сверления, вот уже вторую неделю уважаемый… очень уважаемый… мать его, сосед, творил за стенкой ремонт. Ровно в девять утра начиналась какофония звуков из ударов молотка, зубодробительного сверления или просто шорканья чего-то об стенку, за которой и спал Глеб. Кто-то скажет, что девять утра, это нормальное время и сосед вполне имеет право заниматься обустройством, но конечно, этот кто-то будет не Глеб. Надо же понимать, что он до двух ночи сидел за компьютером, заметьте, никому не мешал, и утром, минимум, надо проснуться в десять часов. Восемь часов человеку надо спать для хорошего тонуса, это доказали учёные.
Пойти поскандалить было бы лишним, Глеб ведь здравомыслящий человек и понимал, что по закону соседу и нечего предъявить. Есть общественные нормы, будь они неладны, и законы… а по ним всё окей выходит…
Злобно ругаясь, Глеб сходил в туалет, после завернул в ванну. Там ждала очередная неприятность, закончилась зубная паста.
— Елки палки, — руганулся Глеб, накручивая в трубку, тюбик. Капля с трудом выжалась, и только он поднес к зубам щётку, она выскользнула с руки, попав под струю льющейся воды - паста смылась.
— Сука! – выкрикнул вдогонку пасте Глеб и смачно плюнул в душу всей зубной промышленности. День начинался очень плохо…
Пора было позавтракать и ничего не оставалось делать, как шуровать на кухню. Подойдя к холостяцкому холодильнику, Глеб вспомнил, что закончился хлеб. А за дверцей сиротливо лежали одно яичко, сморщенная морковка и пол луковицы, ну прям натюрморт какой-то…
— Ссука! — опять смачно выматерил литературное слово Глеб и закрыл холодильник.
Ужасно, день начинался ужасно! Думал Глеб, натягивая штаны и кофту, срочно нужно было сбегать до магазина, прикупить продукты. Всем хороша холостяцкая жизнь, но не завтраками.
Спускаясь по лестнице, Глеб наткнулся на уборщицу, она как раз мыла лестницу в подъезде. Запах дешевой химии тяжело нависал в воздухе, еще одна неприятность сегодняшнего утра.
— Нашла время… — со злобой пробормотал Глеб, проскакивая мимо женщины.
— Чего? – спросила, вдогонку, удивленная уборщица, разгибая спину.
— Дура! – крикнул Глеб, уже закрывая дверь подъезда. Он понимал, что выглядел этот всплеск глупо, но, удивительно, некое удовлетворение Глеб испытал.
На улице стояла золотая осень, бабье лето. Солнце припекало, но в тени было прохладно, почти промозгло. Дети с родителями гуляли во дворе, счастливый визг резал слух Глеба. Проходя через двор, он кидал ненавистные взгляды на резвящуюся детвору и довольных мам да пап.
— Ну, народ, чё так орать… — тихо ворчал Глеб. Почему все такие счастливые? В мире столько бардака: Америка зубы точит на Россию, Украина лается, Япония острова выпрашивает, да и в самой стране не спокойно, а эти лыбятся…
До двух ночи Глеб проявлял себя в соцсетях, о глобальных проблемах рассуждал на десяти разных сайтах, об этом народе беспокоился, с умными людьми спорил и рассуждал... а этим - хорошо. Коммунисты да либералы мутят воду в стране, а народу все равно… беззаботно балдеют. Ждут, когда петух клюнет в пятку, ничего не делают для собственной страны, только о себе думают, эгоисты. И еще этот… нехороший человек, сверлит стену…
Переходя через дорогу по пешеходному переходу, один наглец на тайоте, с неприятным визгом, остановился в десяти сантиметрах. Полный негодования, Глеб остановился и махнул кулаком водителю.
— Сука! Оборзел совсем! – крикнул затонированной машине Глеб, что за день, так ещё и собьют в усмерть…
— Прости друг, задумался! – заискивающе извинился из открывающегося окна, водитель.
— Нахер пошёл! – показательно сплюнул под колеса, Глеб, и продолжил путь. Краем глаза, Глеб увидел было открывшуюся дверь тайоты, но после секундного раздумья, дверца захлопнулась и машина тронулась. – Козёл!
Да, и эти твари на иномарках, совсем на знаки не смотрят, неучи, ну люди… откуда у этих быдликов, деньги на такие машины? Наворовали, однозначно! — не унимался всё Глеб, подходя к магазину.
Ага, это старичьё весь магазин обложило, уже с утра отовариваются, не спиться им… Процентов восемьдесят покупателей, однозначно были пенсионеры, выискивали продукты со скидками. Глеб кипел, а ещё жалуются на маленькие пенсии… вон, скупают товар, ну прям к войне готовятся!
Пробежавшись вдоль прилавков, Глеб скидал в корзину свой минимум продуктов и встал в очередь в кассу, за бабулькой в цветастом платке, пахнущим нафталином. 21 век на носу, а они всё с молью борются совковым методом. Хотелось сорвать с неё это уродство, но опять же, что скажут люди со своей толерантностью. Надо бы поднять вопрос про утренние походы старичков в блоге, вопрос задать собратьям инетовским про этот беспредел.
Очередь двигалась очень медленно и вот, наконец, бабушка выложила своё молоко, хлеб и творог перед кассиршей. Та, прочикала своим прибором штрих коды, и с улыбкой назвала сумму.
— Что? – громко прокричала бабуля, подставляя ладонь к уху.
— Бабуля, я говорю сто двенадцать рублей! – уже более громко ответила девушка, улыбка не сходила с лица.
— Аааа! – разобрала слова старушка, доставая старенький, обшарпанный кошелек, и протянула его девушке. – Помоги милая, не вижу… возьми сколько надо.
В кошельке бренчала мелочь, девушка вытряхнула перед собой содержимое, и профессиональными движениями стала отсчитывать монеты. Глеб от раздражения покраснел, что за народ бестолковый, подготовиться не могут к походу в магазины.
— Четырёх рублей не хватает! – подвела итог кассирша и с надеждой глянула на стоящего позади бабушки, Глеба.
Смотрит дура, подумал Глеб, чего думает, не понятно, а вслух лишь недовольно спросил: — Ну? Долго еще?
— Ой, доченька… нету больше! – запричитала старушка. Запах нафталина все ноздри разъел Глебу, хотелось чихнуть.
— Ай, ладно бабуля, иди, бери свой товар! – махнула девушка, горестно вздыхая, при этом, не отводя взгляда от Глеба.
— Спасибо доченька… лапонька… - затараторила старушка, складывая продукты в пакет.
Может эта дура надеялась на Глеба? Наивная, четыре рубля еще надо заработать. Какие все простые… слов нет. И смотрит как…
Без лишних слов, немного даже хамовато, кассирша считала Глебовский товар.
— Двести восемьдесят рублей… Пакет нужен? – простые слова, но с каким лицом были произнесены, а еще говорят - культура общения растёт… лимон она что-ли съела?
— У меня есть свой… — вручил бумажки Глеб и вытащил из кармана помятый пакет. И не удержался: — …а вам бы повежливей работать не помешало бы…
— Что вы говорите! – тон был немного с издевкой. Глеб, исподлобья, хмурно, глянул на девушку, скидывая продукты в пакет. Очень хотелось взять её за косы и оттаскать для воспитания…
— Ссука! – прошипел своё любимое слово Глеб, хватая покупки и удаляясь.
— Сам такой! – донеслось вслед. Рядом стоящие люди с недоумением посмотрели на спешащего Глеба.
«Твари… быдло… уроды…» - все повторял про себя как мантру Глеб, спускаясь с крыльца магазина. Навстречу попался попрошайка неопознанного возраста с опухшим лицом и протянутой рукой.
— Пошёл вон! – сорвался Глеб, выкрикнув ему в лицо. Мужик оторопел, не успев произнести приготовленную просительную речь.
Эти алкаши, старухи, дети с родителями раздражали просто до нервенной дрожи… еще сосед этот с ремонтом своим. Сегодня звезды сложились в какой-то кошмарный психоклубок… да и ещё тот козёл на иномарке! Что за день? В мире столько проблем, а этим всем зверям по фигу. Глеб и ещё ряд истинных патриотов России поднимают такие тяжелые темы на просторах интернета, ночами не спят… чтоб ЭТИ…
Опять визг тормозов, со злобным лицом, Глеб посмотрел налево и увидел мчавшуюся на него маршрутку, а ведь был зеленый свет для пешеходов…
Ну, конечно же, чурек за рулем! Эти горцы совсем обнагл…
* ***
Глеб открыл глаза, и первое что ударило в глаза, это яркий белый свет. Проморгавшись, он увидел белый потолок, а значит смертушка еще не пришла. Попытавшись приподняться, пришла острая боль в ногах, руках, пояснице и ребрах, попытка не удалась.
— Мммм… — промычал Глеб, челюсть тоже болела, и было смутное чувство, что часть зубов отсутствовала.
— Мужчина не шевелитесь! Вам нельзя! – раздался с боку строгий женский голос.
Глеб кинул, только зрачками, взгляд вниз, другие действия были не подвластны. Он увидел себя лежащим на кровати, всё тело было забинтовано, ноги подвешены к верху, на противовесах. Картина удручала…
Одно радовало! Прослушивание соседского сверления, на ближайшую пару месяцев, избежать удалось!
