Про различные схемы интеграции Петербурга и Ленинградской области говорят, как известно, очень давно. Сейчас тема зазвучала вновь — и как–то сразу очень активно. Ее заявил губернатор 47–го региона Александр Дрозденко.
Здесь полезно вспомнить две последние по времени попытки. Первая. Провести полноценное слияние двух регионов по общим лекалам объединительных процессов начала 2000–х годов, когда образовали пять новых субъектов Федерации из 10 старых. Список был значительно длиннее, но из–за начавшегося экономического кризиса — 2008 интеграционные процессы были свернуты. Ведь именно увеличение федерального финансирования и было основным стимулом нового административно–территориального деления. Нет федеральных денег — нет укрупнения.
Вторая. Реализовать проект "Большого Петербурга" в рамках идеи развития городских агломераций, коих в государственных планах было около двадцати. Активное обсуждение данной идеи началось с преодолением первой волны кризиса в 2010 году и закончилось с его новым обострением в 2014–м.
Теперь третий подход к снаряду. Действительно, кажется, что острый период экономических потрясений позади, президент требует уже завтра серьезного роста показателей. Самое время вспомнить об интеграции.
"А теперь серьезно" — как говорил классик… Что было плохо в предыдущих вариантах, так это смерть одного из двух объединяющихся субъектов. Или Петербург перестает быть городом федерального значения, теряет статус, который был у него еще во времена Советского Союза, и становится банальным областным центром. Или Ленобласть теряет часть своей территории, разрываясь на несколько кусков, которые логично поглощаются Карелией, Вологодской, Новгородской и Псковской областями.
А так как подобные изменения требуют проведения региональных референдумов, то трудно себе представить, что за первую схему проголосуют жители Петербурга, а за вторую — Ленинградской области.
Теперь новая версия: объединяться экономически, социально, коммунально, логистически, не меняя границ между субъектами. И ведь есть несколько прекрасных мировых примеров. Во–первых, проект Большого Парижа, запущенный в свое время Николя Саркози. Проект имеет общее архитектурное, транспортное, культурное решение, но не отменяет административно–территориальное деление на собственно Париж и близлежащие округа. При этом главным драйвером и финансистом всего проекта выступало как раз центральное правительство, а его критика шла от мэров и местных советов.
Во–вторых, пример Лос–Анджелеса, где сам город занимает только небольшую часть от округа Лос–Анджелес, объединяющего как районы самого ЛА, так и десяток небольших городков с собственным управлением, границу между которыми просто невозможно увидеть непосредственно на местности. Но как–то люди разбираются и вполне комфортно сосуществуют уже долгое время.
Есть и чисто российская специфика. Это так называемые матрешечные регионы. Когда один субъект Федерации входит в состав другого, не теряя своей самостоятельности. Сейчас в России осталось два таких образования — Тюменская область с Ханты–Мансийским и Ямало–Ненецким автономными округами и Архангельская область с Ненецким автономным округом.
Можно присмотреть нечто подобное и для нашего случая. Вопрос к юристам и экономистам. Ничего невероятного в подобном решении нет.
