Тему своего обращения хочу обозначить так: «Осторожно, взрослые, дети играют в нас!».
А. С. Макаренко в одном из своих очерков писал: «Я проработал с малолетними преступниками 16 лет без отпусков и выходных дней». Я же провела среди детей вдвое больше времени, правда, среди детей из обычных семей. Хотя, когда училась в Крымском педагогическом институте в Симферополе, пришлось поработать и с трудными подростками. Нам было вменено шефство над приемником-распределителем, куда доставлялись маленькие беглецы из всех городов и республик Советского Союза. Мы просили детей подробно рассказать, почему они оказались вдали от дома, без теплой одежды и денег. Основная масса детей почему-то была из Сибири. Исключая двух друзей, желавших стать моряками и приехавших в Симферополь за романтикой, все дети говорили, что в семьях их били, морили голодом, выгоняли из дома пьяные родители. Поэтому они и сбежали. Когда решался вопрос о возвращении в семью, многие отказывались и подолгу жили в приемнике. А родители чаще всего и не были обеспокоены их отсутствием.
Все детские страдания начинаются с семьи. Дети перенимают опыт самых близких людей — родителей, но он, этот опыт, бывает очень плачевным, и несут они его через всю жизнь.
Спрашиваю пятилетнюю девочку: «Тебе нравится, что твоя мама курит?» Она, высоко подняв голову, говорит с гордостью: «Да!» - «А когда ты вырастешь, тоже будешь курить?» Опять в такой же манере: «Конечно!» А вот обуться правильно не умеет, правую и левую ногу не различает. Ее полуторагодовалому брату карандаш во рту служит сигаретой. Маме за пьянкой некогда заняться ребенком.
Пример из детского сада. Дети к 23 февраля получили задание нарисовать любимое занятие папы. Один мальчик нарисовал себя вместе с папой на лыжах. А другой-папу, идущего в магазин с вывеской «Пиво». Комментарии излишни.
Дети воспринимают поступки взрослых на уровне своего подсознания, даже еще не владея речью. И это может определить всю их дальнейшую жизнь. Дети священников продолжают дело отцов, а дети воров сидят по тюрьмам. Мой папа однажды спросил батюшку, приход которого регулярно посещал, а как он стал священником? Оказывается, тот вырос в семье священнослужителя, и в детстве они играли только в церковь. В семье царило уважение к личности ребенка, а детей было пятеро. Физически никогда не наказывали, а высшим наказанием было отстранение от присутствия в церкви.
Мой знакомый рассказывал, как сын отучил его от курения. «Я курил. И стал замечать, что сын подворовывает у меня сигареты. Начал за ним следить, чтобы уличить его в краже. И когда я предъявил ему факты, наступил момент истины. Сын сказал: «Когда ты бросишь курить, тогда и я не буду». И тогда я понял, что все дело во мне. Когда жены не было дома, мы договорились, что сейчас сядем, выкурим по одной сигарете, и эти сигареты станут последними». Разговора о курении больше не возникало. Комментарии тоже излишни.
Воспитывают не нотации. Они надоедают. Не ремень — он ожесточает. Воспитывают пример взрослых и уважение к личности ребенка. Вот дочь рассказывает: «Веду однажды из детского сада дочку, а в голове: где купить, что сварить? А дочка тем временем делится своими переживаниями и вдруг выдает: «Мама, ты меня совсем не слушаешь». Мне стало стыдно, и я, как могла, выправила ситуацию. Но с тех пор, если мне некогда выслушать ребенка, говорю ей об этом честно».
Я никого ни к чему не призываю. Прав на это не имею. Человек сам выбирает жизненный путь.