Я стоял на пустом полустанке и тревожно вглядывался в непроглядную тьму. Вокруг ни души. Я даже не знаю, сколько сейчас времени. Наверное, где-то около половины второго ночи. Батарейка в часах еще утром села.
Да в интересную историю я попал! Проснулся в тот момент, когда поезд проехал уже семь остановок от той станции, где мне нужно было выходить. А что теперь делать? До шоссе я не дойду, недавно прошел сильный дождь и лесные дороги размыты. Я попросту увязну в грязи. Остается только одно: идти назад вдоль рельс.
По моим подсчетам такой путь займет около двух-трех часов. По крайней мере, это лучше, чем спать на холодной, мокрой земле, забившись, как собака, под ближайший куст. Я еще немного постоял на перроне, в надежде, что встречу хотя бы одного человека и попрошу у него помощи. Но вокруг - ни души.
Мне стал страшно, я почувствовал себя невыносимо одиноким среди этого бескрайнего пространства. Казалось, что вся земля, весь мир и вся вселенная превратилась в этот полустанок. Нет, надо брать себя в руки. Иди уже! Иди! Я достал из рюкзака бутылку с водой и вылил на голову. Сразу стало легче, я словно пробудился от тяжелого забытья. С глаз сошла пелена, и я посмотрел на мир трезвым взглядом. Ну и как полустанок может превратиться во вселенную? Какой бред лезет в голову! Все не так уж и плохо. Ночная прогулка по рельсам не причинит мне вреда. Зато, когда я дойду до дачи, высплюсь на неделю вперед!
Тревожно зашумел лес впереди. Какой унылый полустанок, один единственный слабый фонарь освещает небольшую платформу, по близости ни одного дома, точно тут все вымерли, лишь уныло гудит трансформаторная будка. Я сунул руку в карман и нащупал пачку сигарет. Облегченно вздохнул, открыл ее и обнаружил, что она пустая. Вот это да!
Держась за шаткие перила, я с трудом спустился на землю по неровным, выщербленным ступенькам перрона. Ну что ж! Я сделал глубокий вдох! Вперед! Пожелай мне удачи – сказал я сам себе и двинулся по шпалам. Вдалеке были видны слабые отсветы фонарей. По крайней мере, скоро мой путь будет освещен.
А пока я шел очень медленно, спотыкаясь о каждый камень, а в голову мне лезли всякие неприятные мысли. В такие минуты глубже чем когда-либо ощущаешь свое одиночество. Темнота, зловещий шепот ночи и кажется, дороги не будет конца. Также как и твоему одиночеству. Но впереди показались первые фонари и тревога отступила. Так по крайней мере я начал видел свой путь.
Я пошел быстрее и увереннее. Ночь стояла влажная и сырая. Запах мазута, дерева, смолы и мокрой земли кружили мне голову, а шорохи и вздохи деревьев стали теперь приглушеннее и тише, и я почти перестал их слышать. Интересно сколько времени займет моя дорога? Как жаль, что часы остановились так не вовремя!
Да денек сегодня выдался нервный и напряженный, я спал всего два часа и потому, когда сел в электричку, сразу же уснул. И вот к чему это привело!
Лес с правой стороны стал расширяться и наползать на землю как темная тень, казалось, что он вот-вот поглотить рельсы. Усталость давала о себе знать, и я уже начал слышать музыку. Так иногда со мной бывает, когда я долго не сплю. Мысли прерываются странными песнями, в которых я четко разбираю некоторые слова. Таких композиций нет в действительности, но я различаю звучание инструментов, мелодию, голос. Вот и сейчас снова слышу ту самую веселую песенку про морячка. Я улыбнулся. Какие странные вещи творит с нами мозг.
«Морячок, морячок, куда же ты ушел, зачем меня оставил, ведь я тебя люблю, играй же ты без правил» – раздавалось в моей голове. Какой идиотский текст. Вот опять гармонь слышу, и неясно, кто поет: то ли женщина, то ли мужчина.
Неожиданно, посреди знакомой мелодии, я явственно услышал другой голос, он пробивался сквозь больную музыку и казался очень реальным. Я остановился. Музыка резко смолкла. Но голос остался. Я вслушался: он громко и отчетливо сказал: «Помогите! Помогите!». Затем - тишина. Холодное небо. Слабый свет фонаря. Рельсы. Голос.
Я растерялся. Закрыл глаза и тряхнул головой. Снова тишина. Уныло гудит фонарь. В траве стрекочут кузнечики. Я облегченно вздохнул. Вдруг опять: «Помогите!».
Теперь я определил, что источник звука где-то впереди в двух-трех метрах от меня, в лесу за насыпью. Я неуверенно пошел на этот звук. Сердце учащенно забилось, а вдруг кому-то действительно требуется помощь? И это не плод моего больного воображения? Может кто-то потерялся в лесу? А может с кем-то приключилось беда? Я никак не ожидал встретить в этой глуши человека, да еще и в столь позднее время.
Я стал карабкаться по насыпи. Но когда достиг еще вершины, чуть не рухнул вниз, голос отчетливо и громко произнес мое имя! Я зацепился за ветки липы, стоявшей у обрыва. Мое имя, произнесенное чужим голосом среди ночи, в глухой заброшенной стороне, да возможно ли?
Я стиснул зубы, чтобы не закричать. Страх парализовал меня. Каким-то чудом, нечеловеческим усилием воли я заставил себя взобраться наверх. Остановился. И снова голос назвал мое имя.
Я начал вглядываться в темное месиво леса и увидел бледный силуэт, освещенный слабым фонарем, стоявшим у края насыпи. Я осторожно пошел в ту сторону. Как же трудно идти! Хочется исчезнуть, но что-то внутри меня упорно говорит о том, что я должен, просто обязан подойти.
И я шел, продираясь через кусты, и, наконец, увидел девушку в белом платье, сидящую на поваленном дереве. Она склонила голову, но как только я подошел ближе, подняла на меня взгляд и улыбнулась растерянной, сонной улыбкой.
- Вот ты и пришел, - тихо произнесла она.
Мне стало жутко. Не сон ли все это. А она все улыбалась и смотрела на меня странно-пустыми, отрешенными глазами.
- Что же ты? Забыл меня? А помнишь, помнишь, какие ты писал мне письма?!
В ее голосе ощущалась вселенская усталость, мне казалось, что она вот-вот рухнет без чувств. Пьяная? Безумная? Неважно! Страх прошел. Я осторожно ответил:
- Какие письма?
Она усмехнулась:
- Ты не помнишь, не помнишь. Конечно, откуда тебе помнить? Ты же другой. А ты писал мне их, и я, вскрывала их маленьким остреньким ножичком, один раз даже поранилась…
Она замолчала и стала разглядывать свои пальцы:
- Да, да, вот он шрам, он до сих пор виден, понимаешь? – надрывно произнесла она, и снова опустила голову, - Я так волновалась, когда вскрывала твои письма. Мне было больно.
Она замолчала и уставилась в одну точку.
Я стоял в оцепенении. Рассеяно полез в карман за сигаретами, но тут же вспомнил, что они закончились. Мне вдруг захотелось плакать и смотреть на свои пальцы, искать на них шрамы от ножевых порезов.
Она снова взглянула на меня:
- Ты хочешь курить? У тебя кончились сигареты. Бедный. Сейчас. Сейчас.
Она пошарила рукой за бревном и подала мне полную чуть влажную пачку сигарет. Я машинально взял их и начал распаковывать, и только, когда поднес сигарету к губам, понял, что это именно та самая марка, которую обычно я курю.
Я зажег сигарету, сдерживая дрожь в пальцах. Она наблюдала за мной и обреченно улыбалась:
- Бедный. Ты ничего не понимаешь. А я, я-то все помню. Те письма, твои письма. Я сидела на террасе за маленьким столиком в плетенном кресле и читала их, дул свежий майский ветер и приносил мне восторги первой любви и первой разлуки…Читала «Вешние воды» Тургенева. И небо было такое синее-синее, и откуда-то с полей шел дым, где-то жгли листву. И все дышало неизъяснимой прелестью.
Когда она говорила, где в глубине души рождались знакомые чувства, казалось, я ощущаю и тот вольный майский ветер, и ту безграничную свободу. Мне снова захотелось плакать навзрыд, как плачут дети. Маленькая терраса, белые листочки писем и трепетное ожидание чего-то томительного, бесконечного и великого. Я прикрыл глаза рукой, прикусил губу, чтобы она не видела моих слез.
Она рассмеялась беззаботно и по-детски:
- Ну что ты! Не плачь. Не плачь. Ничто не исчезает бесследно. Ты не помнишь того, что ты мне писал, а я помню, помню некоторые строчки наизусть.
Она замолчала, я убрал ладонь и увидел ее пристальный, внимательный взгляд.
- Что я писал тебе? - охрипшим голосом спросил я.
Она чуть выпрямилась и громко начала говорить:
- Я люблю тебя, как любил всегда, во всех жизнях и воплощениях. Я знаю, что ты моя судьба. Я видел тебя везде во всех книгах, фильмах и картинах. Я верил, что рано или поздно ты придешь и озаришь мою жизнь счастьем. Не призрачным счастьем, которое делает нас рабами иллюзий, а истинным и настоящим! Я знал, когда ты придешь, ты сделаешь меня свободным от всех страхов и сомнений.
Ее голос звучал громко и уверенно, опьяняя меня своей магией. Она посмотрела в мои глаза, и мне стало так больно и стыдно за то, что я не помню этого. Тогда я осторожно присел рядом и ответил:
- Я верю тебе, но не помню.
Она с грустью посмотрела на меня:
- Да, да, именно так ты писал мне. Холодно, - как-то обреченно сказала она и задрожала.
Мне захотелось обнять ее, чтобы дать ей хоть чуточку тепла, но я не мог. Я застыл как изваяние. Я боялся сделать хотя бы одно лишнее движение. Неясный страх сковал меня по рукам и ногам, но душа протестовала, душа кричала: «Ну что ты! Обними! Обними ее скорее!».
- Холодно, -повторила она.
Нет. Нет. Я не должен обнимать ее. Этого нельзя делать. Тогда все миры смешаются. А я хочу добраться до дачи.
«Дача» – это слово вернуло меня в реальность. Я вспомнил свой маленький домик. Уютные комнаты со старой мебелью, зеленое кресло, полки с книгами, стоящими там еще с самого моего детства, буфет со старой посудой, часы с кукушкой. Да! Я же сегодня должен был быть на даче! Должен был зайти в магазин, чтобы купить еды и сделать себе ужин. Я хотел пожарить картошку и усесться в кресло с бокалом красного вина, слушать, как трещат дрова в старой печке. Да! Мне же надо было наколоть дров! А вместо этого я сижу здесь в сыром лесу, на бревне….Я не успел закончить мысль, как услышал ее тихий плачь:
- Холодно.
Я не выдержал и крепко обнял ее. Как только мои руки сомкнулись на ее талии – я забыл о том, что думал секунду назад. Волны знакомого, родного тепла накрыли меня с головой, я слышал, как громко стучит ее сердце, как перестает она дрожать и покоряется той силе, что объединила нас
Когда она отстранилась от меня, я увидел, что в ее зеленых глазах плескалась нежность.
- Я так устала. Отведи меня домой, пожалуйста, - неожиданно сказала она.
Мне хотелось спросить, где ее дом, но тут же я понял всю нелепость подобного вопроса. Надо добраться, как-то добраться до дачи.
- Пойдем, - сказал я и протянул ей руку.
Она нежно взяла ее. Как только я ощутил тепло ее пальцев, я сразу понял, что должен, должен как можно скорее добраться до дачи. Она медленно встала, чуть покачиваясь:
- Пожалуйста, возьми мои крылья. Мне так сложно их нести.
Она жестом показала куда-то позади себя.
Крылья? Я пошел туда и увидел, что на земле лежат большие белые крылья. Я растеряно остановился. От них исходило слабое свечение. Я осторожно дотронулся до них. Нежные и мягкие на ощупь, но в тоже время эфемерные и призрачные. Это нечто отличное от всего, что есть на земле. Я взял их и попытался поднять, но они были такими тяжелыми, что я с трудом оторвал их от земли. Как же? Как же я поведу ее да еще и понесу крылья?
Она поняла мою растерянность и сказала:
- Одень их. Так легче идти.
Я послушался, и как только белые крылья коснулись моей спины, я почувствовал как они плавно и незаметно вошли в мою кожу, в мою плоть и стали частью меня, теперь я не ощущал и половины их веса. Прошло несколько секунд, и я увидел, что они стали темными.
- Темные, потому, что ты рассекаешь ночь, рассекаешь тьму, и отсвет ее остается на них, - слабо улыбнулась она.
Я подошел к ней и взял за руку, она упала на мое плечо, и мы медленно спустились на рельсы. Я шел между путями, и лес, шпалы, темное небо, фонари теперь казались мне декорацией, ширмой, прикрытием к тому, что действительно скрывается за ними.
Ее ладонь лежала в моей, и я чувствовал легкое дрожание ее пальцев. Мы шли долго, очень долго, времени не было, казалось, мы будем идти бесконечно. Я уже начал выдыхаться. Крылья за спиной становились все тяжелее и тяжелее будто набирали вес. Мы споткнулись о камень и чуть не упали. Добраться бы. Добраться бы.
Вдруг до меня дошел тревожный шум. «Поезд» - понял я и увидел впереди желтые огни. Мы остановились. Но что это? Позади - тот же самый шум. О только не это! Два поезда одновременно. Нас, усталых, просто снесет ветром, и мы упадем прямо под колеса. Я не выстою. Не удержусь. Не выдержу. Прошло всего несколько секунд, и мы оказались в эпицентре леденящего холода, бешеного ветра и свиста, меня сильно качнуло, я едва сдержался, чтобы не упасть. Крылья! Крылья! Я обнял ее очень крепко. И ощутил неведомую силу. Секунда - и я оторвался от земли. Мы взмыли вверх. Я увидел, как две светящихся точки внизу, промелькнули и растворились в темноте. Мы летели. Набирали скорость. Я смотрел на нее. Ее глаза понемногу менялись: оживали и становились все светлее и светлее.
Мы глотали воздух и упивались свободой. В какой-то момент она разомкнула наши объятия. Я не испугался. Я знал, что она полетит рядом. Я увидел ее крылья, они были белыми и ярко сияли. Так мы летели, уже не ощущая тяжести и усталости, летели, не зная, куда и зачем, все выше и выше, пронзая облака, наполненные густым туманом. Земля, трава, деревья, все осталось там, внизу, а перед нами открывался безграничный космос, манящий звездами….
05.06.11 от Р.Х.