В этом году как-то неожиданно в наш маленький город ворвалась весна. Ещё в феврале …
Вообще вся прошедшая зима напоминала нечто среднее между поздней осенью и ранней весной: вся такая мягкая и плаксивая, вся на себя не похожая.
Но я отвлеклась. О чём это я? Ах, да – о весне.
Снегири появляются у нас обычно к Масленице. И в этом году они заявили о себе на масленичной неделе ярко и весело: на калине, рядом с уцелевшими каплями красных прошлогодних ягод, заалели их грудки.
Снегири первыми приносят к нам дыхание приближающейся весны. С их прилётом начинаешь считать дни до весны календарной, хотя прекрасно понимаешь, что в наших широтах её настоящей ждать ещё месяца полтора минимум.
Но на последней неделе февраля вместе со снегирями со всех сторон прилетели вести, что весна не просто на подходе, а уже на пороге стоит, приведя за руку с собой не только март, а сразу и апрель. Что, где было первым, уже и не разобрать.
От дядюшки получаю видеоролик со стаей уток на прудах одного из парков отдыха в губернском городе (впрочем, они могли там и зимовать).
Зять-рыбак рассказывает о «стадах» чаек на озере. Вода ещё закрыта, и приходится им «пастись» на льду. По сети приходит новость, что где-то в окрестных лесах проснулся медведь. Ой, рано ему ещё вставать, есть будет нечего. Да в луже спать неудобно, и сверху каплет. А брат шлёт сообщение, что уже видел грачей.
Такое ощущение, что попала в сказку «Двенадцать месяцев»: всё вдруг и сразу, жданно, конечно, но негаданно. Хотя и метели ещё время от времени налетают, пытаясь навести свой, зимний, порядок,
но оттепель тут же слякостить начинает. Морозец только лужицы приберёт к ночи, а к утру дождик их снова накапает.
В один из последних февральских вечеров довелось и мне убедиться, что грачи действительно перебрались с «зимних квартир» на родину.
Солнце давно село, фонари тускло светят в ночь, а к шуму уже редких автомобилей примешивается резко-звонкое карканье.
Вороны, скажете. Э, нет. «Кар» грачиный с вороньим, раздражённо-хрипловатым, или басисто-тяжёлым вороновым не спутаешь.
Только почему? Грачи – птицы не ночные, и обычно после захода солнца их уже не слышно. А тут шумят, перекаркиваются, что-то обсуждают. А, может быть, делят?
Возле больничного городка на берёзах сидели они целый день, судили-рядили.
Но, видимо, обсуждение затянулось.
Так и слышится мне:
- Уважаемый, вы что-то путаете. Это гнездо моё. Ещё мой дед …
- Да что вы, оно никогда вашим не было. Я сам его вот этим вот клювом … Веточка к веточке …
- Вы?! Да не смешите мои перья. Вы отродясь ничего путного не построили. Вон то, худое, ваше, а это двухместное – моё …
- Нет, попрошу вас …
- А я вас …
- Дорогой, тебя долго ждать? Летим домой, а то гнездо выстынет, чай, не май месяц …
- Ах, извините. Я, кажется, ошибся деревом …
Шум крыльев, и уже издалека ещё «кар-кар». Видимо: «Залетайте завтра к нам в гости, отпразднуем новоселье. Да - с супругой. Милости просим».
Вот они перелёты, пересуды, волнения, суматоха. А как иначе, ведь это возвращение домой, на родину. Здесь осталось свитое гнездо, здесь вылупился из яйца сам, здесь поставишь на крыло своих детей. Всё здесь.
Пусть у нынешней весны не будет бурного таяния снегов, журчания ручьёв и огромных сосулек на крышах, но она всё равно сказочная. Она удивила нас, смешав в кучу прилёт снегирей, грачей, чаек, пробуждение медведя, раньше даже своего календарного времени, а поляны и опушки украсила белыми, синими и розовыми подснежниками уже к первому марта.
Вот она – сказка наяву.