Хочу рассказать о дорогом для меня человеке — Тихоне Моисеевиче Пересторонине. Это мой дедушка, отец мамы. Его давно нет, и я уже старше почти на 10 лет, но образ деда Тихона храню в сердце, как святыню. Он для меня был наставником, учителем и даже нянькой.
Я - инвалид детства, в три года отказали ноги. В ту пору этот страшный недуг называли детским параличом, сейчас — полиомиелитом.
Ходила очень плохо, ножки были слабенькие, кривые, стопы — на боку... И я, естественно, больше сидела, ни улицы, ни детских забав не знала. Видимо, поэтому мое сознание сохранило воспоминания детских лет со времени появления деда Тихона в нашей семье в 1940-1941 годах, когда мне было 5-6 лет.
Тихон Моисеевич родом из Вятской губернии, родился примерно в 1877-78 году. Был высокий, красивый, умный, тактичный. Бабушка, жена его, Раиса Константиновна, маленького роста, круглолицая, рыжая, не особо ласковая, резкая, была полной противоположностью деда. Со слов мамы я знаю их историю. В положенное время Тихона призвали на военную службу. Дома осталась невеста-красавица Лариса, лет 12-13, они были обручены с детства. Служил Тихон семь лет. Вернулся, и две семьи стали готовиться к свадьбе. Невеста дождалась жениха.
Накануне свадьбы по русскому обычаю с песнями и припевами девушки повели Ларису в баню. Там ей стало плохо. Дома уложили в постель, двое суток металась она в жару и на третьи угасла. Каково было состояние Тихона, трудно даже представить. Вместо свадьбы — похороны.
Но отец Тихона сказал: -Свадьбе быть! - Искали невесту долго, согласия и мнения Тихона никто не спрашивал. Отец остановился на Раисе Вятлицевой из семьи самого бедного мужика в округе. -Бедная - не беда, зато работящая. Некрасива — не важно, красоты жениха хватит на двоих! - Вот и весь сказ. Сын перечить отцу не стал, да и не мог.
Сыграли тихую свадьбу, невеста пришлась ко двору. Спокойная, работящая, никакая работа мимо ее рук не проходила. Не любил ее Тихон, но никогда ничем не обижал. Восьмерых детей родила Раиса, вырастили шестерых-двух сыновей, четырех дочерей, моя мама старшая.
Когда дед поселился в нашей семье, моя жизнь изменилась. Он сразу взял меня под свою опеку. Сказал: - "Не можешь ходить-будем плавать!". За нашей усадьбой было красивое, чистое озеро. Дед, помню, поднял меня и вошел в воду. Конечно, было страшно, я крепко вцепилась в его шею, но не кричала. Купания стали ежедневными, я научилась хорошо плавать. Плавала всю жизнь не только в Оби, но и в Днепре, Доне, а вот в Волгу войти не решилась-возраст 80 лет, удержал.
Дедуля научил меня не только плавать и рыбачить, научил читать, любить книги. Их в нашем доме было много, я и деда помню всегда с книгой. Даже когда что-то мастерил в сарае, книга лежала рядом на верстаке.
Хорошо запомнила свою первую книгу — сборник Мамина-Сибиряка с рассказом -"Зимовье на Студеной"-про деда-охотника с его псом Музгаркой. Потом мы с братом Германом, он на два года младше, не одну собаку называли Музгарка.
В школу меня отправили на десятом году, уже довольно грамотную, даже таблицу умножения знала. Поздно. Да, но другого выхода не нашли. Школа была далековато, и, когда подрос братик, стал возить меня на саночках.
Первая у нас с братом учительница была старенькая, из эвакуированных ленинградцев. Зинаида Владимировна, фамилию забыла. В нашем классе училась ее внучка Софочка Овруцкая (может, откликнется, прочитав эти мои воспоминания). Ее бабушка и для всех нас стала родной. До сих пор в памяти ее рассказы о Ленинграде, войне, блокаде...
Как-то летом я пасла у озера гусей. Пора было возвращаться, но гуси почему-то не хотели идти, устала, бегая за ними и тут увидела палку. Засунула под мышки и почувствовала, стало легче. Пришла домой, рассказала деду. Утром он подал мне костыли, сделал за ночь.
Костылям я тогда обрадовалась как физическому облегчению, но сколько слез пролила потом из-за них. Опять выручало наставление дедули: -"Не плачь! Выше нос! Придет время, и мы сожжем костыли!" И я их сожгла! Правда деда Тихона, моего ангела-хранителя, уже не было.
Умер он внезапно. Поехал в гости к сыну в Черепанове, что в Новосибирской области, и через два дня умер, 6 ноября 1954 года. Там и похоронили.
Мы окончили с братом 10 классов. Он ушел служить в армию. Мои подружки, друзья пошли в институты, а я на три года пошла в больницу, чтобы потом сжечь костыли.
Сожгла в 25 лет. Мои врач, Георгий Степанович Безуглов, однажды утром войдя в палату, взял костыли и со словами «Все. Людмила, они тебе больше не нужны» хотел выйти с ними. Но я попросила оставить на память. Вернувшись домой, сожгла на костре в огороде.
Поступила в институт на юридический факультет. Через пять лет получила диплом юриста. В этом же 1965 году вышла замуж, родила и вырастила двух замечательных дочек. Почти 40 лет проработала адвокатом. Мне идет 85-й год. Есть внуки, правнуки. Считаю себя самым счастливым человеком из тех, кому пришлось столкнуться с таким страшным недугом, как у меня. Главное, надо верить в свои силы и знать, что ты все сможешь.
Я смогла. Смогла благодаря моему деду Тихону Моисеевичу, вечная ему память.
Люблю людей не унывающих, увлеченных чем-либо даже в преклонном возрасте. Постоянно читаю, особенно историческое, о России. Вяжу, вышиваю картины, участвую в выставках, картины дарю не только родным.
У подъезда на лавочке сижу (вынуждена), но с книгой, журналом или работой в руках.