Колумнист Tatler и директор Фонда Михаила Прохорова Ирина Прохорова (@irinaprosha) рассказывает о том, что каждому иногда нужно, чтобы его выслушали.
История эта приключилась давно. Москва еще не успела похорошеть: машины парковали прямо на тротуарах и вдоль дороги, а в каждом ресторане можно было курить.
После работы у меня была встреча с приятельницей Яной в «Шоколаднице» на Кутузовском. Я припарковала машину на тротуаре (вдоль дороги уже не было мест) и со спокойной душой забежала в кафе. Яна сидела за столиком на втором этаже, как раз в курящей зоне. Над потолком висело никотиновое облако, хоть топор вешай. Рядом с Яной сидел какой-то незнакомый мужчина и что-то на эмоциях ей рассказывал. Москва ведь «большая деревня», поэтому я была уверена, что на уши ей присел очередной приятель или коллега. Бодро забежав на второй этаж, я чмокнула ее в щеку, села за стол и так же весело поздоровалась с незнакомцем. Незнакомец ничего не ответил и пристально посмотрел на меня. За столом воцарилось неловкое молчание. Я перевела взгляд на Яну. Она глядела на меня огромными от ужаса глазами и тоже не проронила ни слова.
– О, твоя подруженция подъехала! – рявкнул незнакомец.
Тут я поняла, что это был никакой не знакомый, а просто сильно выпивший мужик, который подсел за стол. Одни его крепко сжатые кулаки занимали почти весь стол, не говоря о нем самом. Волосы были всклокоченные, взгляд яростный. А еще я запомнила цвет его глаз. Не из-за красоты, а из-за того, что они были красные от злости. Пил он то ли виски, то ли коньяк, и в воздухе пахло не только сигаретным дымом, но и его перегаром. Смотрел он на меня с такой злостью, с какой смотрят люди на своего врага перед тем, как совершить кровную месть.
– Добрый вечер, я Ирина, – робко представилась я, стараясь, чтобы голос предательски не задрожал.
– Да мне плевать, как кого зовут. Ну вы типа тут такие интеллигентные, что ли? – мужчина опустошил бокал. – Я Виктор. И чтобы вы меня так и называли, а никаким не Витей, понятно?!
– Да, конечно, – ответила я. Яна продолжала сидеть молча и хлопать глазами.
– Че пить будешь? – рявкнул мой новоиспеченный приятель Виктор.
– Я буду чай, спасибо!
– Ой, вы че, алкоголь не пьете? Ой, типа вы правильные такие женщины. Притворяетесь такими хорошими, милыми, а потом ведете себе как последние стервы!
Конечно, можно было позвать менеджера, можно было встать и уйти, можно было позвонить друзьям и попросить о помощи. Риски были слишком велики: мало ли что придет в пьяную голову этому амбалу. Но делать этого я не стала и зачем-то попыталась продолжить разговор.
Официант принес чай и три чашки. Я молча взяла чайник и налила Виктору, пододвинула сахарницу. Он снова внимательно посмотрел на меня.
– Че это ты мне чай наливаешь? Обычно же вы просите за вами ухаживать!
– Я вижу, что у вас сегодня не самый лучший день, может, мы сумеем хоть немного его сделать лучше, – на моем лице появилась натянутая улыбка. В этот момент я с ужасом думала, что актриса даже на бытовом уровне из меня никакая. Морально я приготовилась услышать очередную грубость, пошлость или вспышку пьяной агрессии.
– Спасибо, Ирина, день и правда дерьмо! Да и жизнь моя такая же… – неожиданно спокойным и тихим голосом сказал Виктор.
– Почему вы так считаете? Расскажите, пожалуйста! – я изо всех сил изобразила сострадание и начала размешивать в его чашке сахар.
Виктор пустился в долгий монолог – о том, как он устает на работе, как он разругался со своим другом-партнером, с которым его девушка наставила ему рога. Потом решила вернуться, когда узнала, что Виктор выиграл суд у бывшего партнера, потом решила не возвращаться, когда ей четко дали понять, что она не сможет вытянуть из него больше денег.
В этот вечер Виктор, вернувшись домой, обнаружил, что его «подружка» (у которой он забыл забрать комплект ключей) вынесла из дома деньги и несколько дорогих вещей. Виктор дошел до «Шоколадницы», напился, ну и дальше мы уже познакомились.
– Что вы собираетесь делать дальше, Виктор?
– Не знаю, Ирина, работать я дальше смогу один, это был хороший урок: нельзя деньги и друзей мешать в одну корзину, ну а по поводу этой…
– Дряни?
– Да. Дряни. Я не уркаган какой-нибудь, чтобы приходить к ней с паяльником домой и требовать вернуть деньги и вещи. Мне вещей не жалко. Просто я уже не верю в отношения между людьми. Ну могу написать заявление и посадить ее за кражу, но…
– Виктор, может я не права, но вы хороший человек, просто вам не повезло в этом году. Это не потому, что вы неудачник. Так бывает у всех. У вас все будет хорошо. Дрянь не стоит того, чтобы вы тратили на нее хотя бы еще минуту своей жизни – у нее не будет ничего хорошего, наказаний ей хватит. Больше вы не ошибетесь. Ну а по поводу отношений – плохих людей, к сожалению, немало. Вы уже свою «порцию» плохих забрали, теперь все будет по-другому.
Я налила Виктору еще чашку чая и вдруг поняла, что мне совсем не страшно. Передо мной сидел вполне нормальный мужчина, в глазах больше не было красноты и агрессии, не было сжатых кулаков и хамства. Если бы не было всей этой истории, я бы в жизни не сказала, что он может кого-то напугать.
– Спасибо вам большое, девчонки. Давайте вас провожу до машины. Спасибо вам, будьте осторожны. Вы уж меня извините, если был груб.
– Да что вы, все в порядке.
Виктор помог нам надеть пальто, проводил нас до машины и пошел спокойной походкой по Кутузовскому проспекту.
Я тут подумала, что если бы я не поговорила с ним в тот вечер, он мог бы подраться с кем-нибудь, напиться и попасть в передрягу, в конце концов, избить свою бывшую или, не дай Бог, убить в состоянии алкогольного аффекта. Я не оправдываю пьянство и насилие. Но бывает, когда человек ведет себя невыносимо, это значит, что невыносимо ему самому. И тогда единственный вариант – это его выслушать и пожалеть. У каждого может случиться момент, когда ему не с кем поговорить. Каждому может понадобиться скорая помощь, которая поймает на краю пропасти, – попутчик в поезде или автобусе, которому можно выплеснуть все, что накопилось. Человек, который скажет, что все будет хорошо. А так и будет, если скорая приедет вовремя.