Источник: Блиев М. М., «Осетия: кручина моя», книга II,
Владикавказ, 2011 год, стр. 216–220.
Осетинский профессор Блиев Марк Максимович, являю-
щийся одним из самых известных и популярных историков
в Осетии и директор Северо-Осетинского научно-исследова-
тельского института Черджиев Хазби Саввич делятся с нами в
книге очень интересной информацией о дезертирстве будущего
первого секретаря Северо-Осетинского обкома партии Билара
Кабалоева в годы ВОВ и его отце-предателе. Марк Блиев по по-
ручению Черджиева подготовил сборник документов «Киров
и Орджоникидзе на Северном Кавказе» и для издания этого
сборника нужно было заручиться письмом от первого секре-
таря Северо-Осетинского обкома партии Билара Кабалоева. На
этой встрече произошёл неприятный для Черджиева разговор
на повышенных тонах с Кабалоевым, свидетелем которого стал
историк Марк Блиев. После этого разговора Черджиев рассказал
Блиеву о тайне первого секретаря Северо-Осетинского обкома
партии Билара Кабалоева.
Глава «НЕОЖИДАННЫЕ КОНФЛИКТЫ. ССОРА, РАСКРЫВШАЯ
ГЛАВНУЮ ТАЙНУ БИЛАРА КАБАЛОЕВА»
Из рассказа Х. С. Черджиева (воспроизвожу по памяти):
– Осенью 1942 года, когда немецкие воинские части с боями
продвигались к Владикавказу, мы с Кабалоевым работали в обкоме
партии. Сидели в одном кабинете, занимали лекторские должности.
В нашу задачу входило во время воздушных налетов на город вести разъяснительную работу в местах массовых скоплений людей,
укрывавшихся в бомбоубежищах. Мы рано утром приходили в об-
ком партии, давали задание лекторскому активу и совершали об-
ходы главных объектов - бомбоубежищ. В октябре этого года (Х. С.
Черджиев называл точную дату), как раз в пору активных немецких
бомбежек, Кабалоев внезапно исчез. Ясно было, он дезертировал
и покинул территорию республики. В январе 1943 года, при отсту-
плении немцев из Осетии, меня назначили заведующим отделом
пропаганды и агитации обкома партии. В марте 1943 года из ка-
бардинского села Лескен (так мне запомнилось. - М. Б.) я получил
письмо от Кабалоева. В нем он слёзно просил меня не выдавать
его партийным органам и прислать ему положительную характе-
ристику для поступления на работу на кафедру марксизма-лени-
низма Кабардино-Балкарского пединститута. Я пожалел тогда этого
мерзкого дезертира и за своей подписью скрытно от секретарей
обкома отправил ему характеристику. Я не был уверен, что органы
навсегда забыли о его дезертирстве и на всякий случай до сих пор
сохраняю его письмо.
То, о чем поведал мне Черджиев, прояснило многое.
Во-первых, причину произошедшей ссоры. Составителем
сборника документов, с которым мы пришли к Кабалоеву, был я, а
введение к нему написал Черджиев. В этом творческом содруже-
стве Билар Кабалоев увидел нежелательное для него возможное
сближение Хазби Саввича, хранителя его главной тайны, со мной.
Позже эта же опасность, которая могла бы ему грозить, станет глав-
ным мотивом моего увольнения из института, где был директором
Черджиев. И это будет во-вторых... Однако Кабалоева подвели не-
рвы. Рассердив Черджиева, он не думал, что именно этим подтол-
кнет хранителя его тайны к «разговорчивости».
Несколько позднее мне довелось стать обладателем другой,
не менее пикантной информации. Один из сотрудников универси-
тета, назовем его «Икс», допустил ряд «дисциплинарных» наруше-
ний. О них узнал Б. Е. Кабалоев.
На партийном собрании университета выступил первый се-
кретарь обкома и пообещал принять к нарушителю самые суровые
меры. По распоряжению Кабалоева во всех партийных инстанциях
- от обкома и до парткома университета - были созданы комиссии.
Иксу грозили серьезные неприятности, вплоть до исключения из
партии и лишения работы. Не находя средств уйти от нависшей
угрозы, Икс со своим другом взял с собой все необходимое для бо-
гатого стола, и отправился в Озрек, в родное село Билара Кабало-
ева. В своё время в этом селе председателем колхоза работал отец
«провинившегося».
Позвав друзей покойного отца, Икс накрыл стол, чтобы поси-
деть со своими сельчанами и вспомнить прошлое. Беседой, есте-
ственно, руководил Икс. Он подвел гостей к интересующей его
теме о войне и, наконец, спросил:
– Действительно ли из нашего села была отправлена делегация
в Нальчик, когда там происходила церемония отправки Гитлеру ка-
бардинского скакуна?
Гости Икса подхватили тему, наперебой рассказывали о со-
ставе озрекской делегации во главе с Емаза - отцом Кабалое-
ва. Друг Икса тщательно и незаметно вел запись на магнитофон.
С этой записью Икс нанес визит первому секретарю обкома (то
есть с Кабалоеву). Вскоре после встречи Икса с Кабалоевым
в университете вновь состоялось партийное собрание, на котором
выступил Билар Емазаевич. После дежурного вступления он пере-
шел к главной теме:
– Оставьте в покое Икс, что вы в замочные скважины подгля-
дываете, прекратите свои интриги против невинного человека, -
сказал первый секретарь.
И все комиссии прекратили свои расследования.
Несмотря на это, Икс понимал, что его успех слишком вре-
менный. Магнитофонные записи, сделанные им, вызовут раноили
поздно жестокую месть. Он предусмотрительно покинул Северную
Осетию.
В моем распоряжении был еще один очень важный документ,
обнаруженный в архиве моего отца после его смерти. Но я не соби-
рался затевать войну с Кабалоевым. Я всегда исходил из принципа
- придет другой, может быть, еще хуже».
Такие вот тайны со временем становятся достоянием
общественности.
Отметим, что Билар Кабалоев, согласно данным Архивной
службы Северной Осетии, в должности первого секретаря Севе-
ро-Осетинского обкома партии был с 1961 по 1982 гг.