Уже неоднократно повторялось, что есть на каждой подводной лодке человек, без которого даже в футбол-то с соседней командой не разрешат сыграть, а уж позавтракать, пообедать или поужинать – и тем более. Его работа кажется незаметной, нет вокруг неё ореола «морского волка», но лодка просто с места не сдвинется, если его нет на месте, или он не соответствует требованиям, которые предъявляются к морскому врачу. Именно о нём-то и пойдёт речь! И часто, далеко в море, именно такой человек оказывается один на один с необходимостью принять единственно грамотное решение и действовать самостоятельно, взяв на себя весь груз моральной и профессиональной ответственности за здоровье, а то и за жизнь человека, группы людей. И нужно помнить, что он – один! При всём желании экипажа помочь ему в его профессиональной работе, этого сделать не сможет никто. Его одного учили шесть с лишним лет, его продолжают учить старшие товарищи, флагманские врачи, старшие специалисты. Много им «крови» было испорчено, когда недоумки врачу с академическим образованием прочили заниматься «продуктами», «финансами». Наконец, время это прошло и врачи занялись вплотную своими обязанностями.
В1959 г. в Константиновке Донецкой области родился Игорь Кочергин. Жизнь как жизнь – закончил Факультет подготовки врачей для Военно-Морского Флота ВМедА им. С.М. Кирова. Учился хорошо и после окончания получил назначение на должность начальника медицинской службы атомной подводной лодки Северного Флота. Освоил неотложную хирургию, прибыл в своё соединение на АПЛ «К-219».
Командовал лодкой капитан И.А. Британов. Атомный подводный крейсер «К-219» представлял собой грозную ударную силу флота. Лейтенант медицинской службы И.А. Кочергин быстро вошёл в коллектив, был принят в офицерскую среду, пользовался искренним уважением товарищей за свой неоднократно проявленный профессионализм, добрый характер и готовность всегда придти на помощь товарищам. Лодку изучил, насколько позволяла техническая обстановка, операционную научился разворачивать так, что любая операция была бы ему по плечу и засел за содержимое своих укладок, которых у него было предостаточно. Изучил и освоил их настолько, что в темноте, в условиях плохой видимости легко определял, что есть что, где что лежит, шприцы готовил в темноте на ощупь и занялся подготовкой офицеров и матросов к оказанию само- и взаимопомощи. Учения проводил, заставил попотеть «бывалых подводников». Вначале бурчали, и чего это лейтенант медицинской службы уж так «из кожи вон лезет». А Игорь Анатольевич спокойно делал своё дело – и микроклимат определял, и медицинскую помощь оказывал, и «вводные» давал в отсеках, и аптечки неотложной помощи в отсеках проверял, проверял, кто как умеет пользоваться их содержимым, и продпищеблок в покое не оставлял, и научно-практические исследования проводил, и новую тогда методику оксигенобаротерапии на лодке освоил. В общем, не сидел, сложа руки лейтенант медицинской службы И.А. Кочергин. Времени хватало, много читал. Несмотря на то, что это была его первая автономка в должности начальника медицинской службы, чувствовал он себя уверенно и спокойно.
В море экипаж лодки выполнял поставленную Правительством задачу, ничто не предвещало беды. Правда, Игорю Кочергину пришлось прооперировать матроса по поводу острого аппендицита. Операция на подводной лодке – всегда событие, все стремятся помочь, да вот только и рады бы, да никак. Но всё прошло хорошо.
Всё началось рано утром в начале октября. Погас свет, Игоря сбросило с койки взрывом, прогремевшим в соседнем отсеке. Он поднялся, но палуба уходила из-под ног. Понял, что лодка стремительно погружается на глубину и в любой момент может быть раздавлена как скорлупка огромной толщей воды. Но в этот критический момент грамотные действия специалистов центрального поста закончились тем, что включилось аварийное освещение и лодке удалось всплыть на поверхность. Игорь Кочергин прекрасно понимал, что раз произошла авария, то очень скоро появятся и люди, нуждающиеся в его помощи. Понимал он и другое, что готовясь к оказанию медицинской помощи товарищам, сам должен быть надёжно защищён. Он быстро привёл в порядок лазарет, превратив его в операционную, развернул лодочную аптечку, приготовил хирургические инструменты, приготовил защитный противогаз. Он уже знал, что в соседнем отсеке произошла тяжелейшая авария – взрыв ракеты в одной из ракетных шахт ракетного отсека. Взрыв сопровождался выделением огромных количеств ядовитых газов в смертельных концентрациях.
Командир лодки приказал эвакуировать личный состав аварийного отсека в соседний, а доктору Кочергину перейти в аварийный для оказания помощи оказавшимся там морякам. Вместе с Кочергиным работали командир отсека и один из мичманов. Врач был в ПДУ, которое работало только десять минут. Он оказывал помощь морякам, делал уколы прямо через мокрую, скользкую от окислителя и воды, одежду. Игорь переключился из ПДУ в противогаз ИП-46, а свой аппарат ИДА-59 отдал офицеру, у которого кроме ПДУ ничего не было и он начал задыхаться.
Это второй подвиг врача, передающего свой дыхательный аппарат товарищу в экстремальной обстановке (так же поступил в 1970 году капитан медицинской службы Арсений Мефодиевич Соловей, спасший своего товарища, прооперированного им накануне, но аппарата не имевшего, а в лодке бушевал пожар).
Врач сорвал с себя маску противогаза, она мешала ему работать. Он прекрасно понимал смертельную опасность, на которую шёл, но раненые для него были важнее! Дыхание изо рта в рот, непрямой массаж сердца, инъекции…
«Откуда здаесь запас прелого сена?» - воскликнул командир пятого отсека. «Мы загазовали отсек! Немедленно надень маску, - отозвался Кочергин». «Центральный! Необходимо срочно эвакуировать пострадавших в кормовые отсеки – пятый загазован» - доложил он командиру.
С огромным трудом, за мокрую, скользкую одежду пострадавших моряков вытащили в пока ещё безопасный седьмой отсек.
В это время в пятом отсеке появился моряк, на грудной бирке которого было написано «Оперуполномоченный КГБ». Это был Валерий Иванович Пшеничный, принявший на себя командование личным составом кормовых отсеков. Не будучи инженером, он был прекрасным организатором, настоящим моряком, смелым и решительным человеком. Он направил лейтенанта медицинской службы И.А. Кочергина в седьмой отсек, где боевые санитары не справлялись с оказанием медицинской помощи.
Вот как описана его деятельность в книге «Гибель атомного подводного крейсера «К-219» (Игорь Курдин, Питер Хухтхаузен, Р. Алан Уайт). «Ещё два часа Игорь Кочергин будет продолжать оказывать помощь отравленным людям. То, что все остальные остались живы, - его заслуга. Благодаря мужеству корабельного врача потери оказались минимальными. После эвакуации с лодки сам он оказался в тяжелейшем состоянии». Такую оценку получил Игорь Кочергин не только от советского офицера, но и от американских моряков-подводников. В тяжелейшей аварии погибли четыре моряка-подводника – командир БЧ-II, два матроса, вдохнувшие ядовитые пары в концентрации, несовместимые с жизнью и матрос Сергей Анатольевич Преминин, совершивший подвиг, о котором ещё речь впереди.
В это время Валерий Пшеничный, после короткого инструктажа, направил в реакторный отсек опытного офицера и молодого матроса. Они должны были опустить компенсирующие решётки и, таким образом, вывести из рабочего состояния реакторы. В отсеке стояла невыносимая жара, но моряки делали своё дело. Опустив две решётки, они вышли в соседний отсек, затем вернулись вновь и, теряя последние силы, взялись за работу. Офицер, который казался физически сильнее, «напрочь вырубился». Осталась одна решётка и в отсек вернулся матрос С.А. Преминин. Он одел последний противогаз, который протянул ему В. Пшеничный и шагнул буквально в преисподнюю. Кроме страшной жары ухудшилась видимость. Но герой-матрос, напрягая последние силы, работал. Он опустил последнюю решётку! Доложил по «Каштану»: «Реактор заглушен». Но в связи с изменением давления между отсеками, отдраить переборочную дверь не удалось. Все попытки подводников открыть дверь были безуспешны. Матрос С.А. Преминин навсегда остался в реакторном отсеке. Он заглушил реакторы, спас человечество от ядерной катастрофы.
В это время к аварийной лодке подошли советские гражданские корабли. А из Калининграда вылетели два стратегических бомбардировщика Ту-95. Лётчики великолепно выполнили свою работу и сбросили контейнеры для экипажа подводной лодки в море. Часть пластиковых контейнеров разбилась и пошла ко дну, но другую часть подобрали моряки со шлюпок. К сожалению, практически все защитные аппараты были с пустыми баллонами. Что за преступники их готовили, нам неизвестно. Но факт тот, что из тридцати одного аппарата ИДА-59 только девять были пригодны к использованию, а из шести УКВ-радиостанций три были без батареек.
Командир принял решение перевести экипаж на гражданские корабли. Положение подводной лодки было безнадёжным, она погибала. Сам командир И. Британов оставался один на лодке до последней минуты. Как только лодка ушла вглубь Атлантики, его выбросило в волны и он потерял сознание. Но спасательная шлюпка нашла его и доставила на корабль. Здесь командира ждало радостное событие – весь экипаж был построен на борту корабля и старший помощник отдал рапорт командиру. Обходя строй и дойдя до В. Пшеничного, командир задал ему вопрос: «Как дела Валера?», «Как раненые?» «Нормально, товарищ командир. Гораздо лучше, особенно Кочергин» - Пшеничный даже нашёл в себе силы улыбнуться. Всё-таки он принёс хорошую весть, может, единственную, за последнее время.
Лейтенант медицинской службы И.А. Кочергин провёл в аварийных отсеках около 10 часов. Уходил одним из последних через люк кормового отсека. После эвакуации с лодки оказался в лазарете лихтеровоза «Анатолий Васильев». Приходя в себя после отравления и после всего пережитого, он ещё и подсказывал коллегам, что делать дальше и даже нашёл в себе силы помочь врачу лихтеровоза сделать операцию одному из офицеров-подводников.
В лазарете Игорь сделал записи. Сохранились тетрадные, пожелтевшие от времени листки, на которых нетвёрдой рукой тяжело больного человека написано, что же делал врач Кочергин для спасения своих товарищей, как он действовал в аварийной обстановке. А ещё предложения, как лучше организовать помощь морякам в подобной ситуации. Эти листки – свидетельство высокого профессионализма врача, его большого мужества и высокой чести флотского офицера.
Экипаж доставили на Кубу, где их встретили, как положено встречать героев. Встречать их прибыл сам Рауль Кастро. Затем перелёт в Москву и нудная процедура поиска виновных. К счастью, старший оперуполномоченный Особого отдела КГБ В.И. Пшеничный, человек смелый, честный – оказался в «высоких» кабинетах раньше других, где и доложил всё, что и как произошло, кто как действовал. А человек он грамотный, моряк настоящий, дело знал, людьми в кормовых отсеках командовал и обеспечил их спасение. «Ребята» из КГБ быстро и конкретно разобрались, что к чему. Заодно они и выяснили порядок комплектования экипажа, и порядок его предпоходовой подготовки. «Весовая категория» КГБ значительно мощнее ГШ ВМФ, так что последним осталось самое простое и привычное дело – назначить и наказать виновных. Назначили и наказали – командира подводной лодки и командира электромеханической боевой части. Их уволили с военной службы «по служебному несоответствию без права ношения военной формы». Это лишало их всех льгот и было настолько оскорбительно для офицеров, что оскорбительнее было трудно и придумать. Ещё ряд офицеров исключили из рядов КПСС, так как они при всём желании не смогли в создавшейся обстановке извлечь из сейфов свои партбилеты. Матрос С.А. Преминин, за беспримерный подвиг ценой своей жизни, был посмертно награждён орденом «Красной Звезды». Получил орден «Красной Звезды» и начальник химической службы «К-219». Достойный офицер, вместе со всем экипажем до конца боровшийся за живучесть подводной лодки. Заехал в гарнизон московский генерал с проверкой, узнал подробности трагедии и возмутился, что его специалист не награждён! Приказал написать представление к ордену. Начальство большое! Страшно! Тут же и написали и направили!
Ни И. Кочергин, ни В. Пшеничный, никто больше из тех, кто проявил героизм и шёл на самопожертвование, никак отмечены не были. Живы, мол, остались и хорошо!
Остался экипаж со своей бедой. Кто морально поддерживал, так это председатель Клуба подводников И. Курдин, бывший в своё время старшим помощником командира «К-219».
По-разному сложилась жизнь моряков экипажа. Морской врач, И. Кочергин, тщательно проанализировал события, участником которых ему пришлось быть в первом же автономном походе.
В дальнейшем, продолжая службу в плавсоставе и на берегу, доктор И.А. Кочергин представил свои предложения по совершенствованию оказания неотложной помощи при аварийных ситуациях, возможных на подводной лодке, где он служил, при борьбе за живучесть. Был составлен акт о внедрении схем оказания первой медицинской помощи в аварийных отсеках подводной лодки. Акт гласит о том, что заместитель главного конструктора – руководитель темы БИМС (бортовая информационно-моделирующая система), Главный конструктор проекта от СПМБМ «Малахит», руководитель темы БИМС от НИТИ и представитель войсковой части 27177 составили настоящий о том, что разработанные И.А. Кочергиным схемы оказания первой медицинской помощи в аварийных отсеках подводной лодки вошли в состав системы информационной поддержки борьбы за живучесть (БИМС), предназначенные для установки на подводной лодке (пл) типа БАРС, закл. Зав. № 835 и в учебных центрах ВМФ.
Медицинский раздел БИМС выполняет следующие функции:
- проведение психофизиологического обследования корабельных специалистов;
- определение психологической совместимости малых функциональных групп (аварийных партий, боевых смен и др.);
- диагностика утомления личного состава в различные периоды деятельности;
- расчёт времени допустимого пребывания личного состава при нахождении в аварийных отсеках.
Подписи.
Кроме этого, начальник медицинской службы подводной лодки И.А. Кочергин внёс свои предложения по рациональному размещению средств защиты в отсеках, по более рациональной разработке табельных средств оснащения медицинским имуществом подводной лодки. Ведь Игорю Кочергину, чтобы самому сохранить способность оказывать помощь другим членам экипажа, пришлось в задымлённом отсеке вводить самому себе внутривенно необходимые медикаменты. Кроме лично него самого этого сделать не мог никто!
Врач И.А. Кочергин продолжает службу в Вооружённых Силах России. Железная воля и физическая сила позволили ему остаться в строю. Он закончил адъюнктуру на кафедре Организации и тактики медицинской службы ВМФ (с курсом ТБСФ) Военно-медицинской Академии им. С.М. Кирова. Он доцент кафедры. В настоящее время полковник медицинской службы И.А. Кочергин успешно передаёт свои знания молодому поколению флотских врачей. Такой Учитель может научить многому! Успехов ему!
Нелегко сложились судьбы моряков с «К-219». Уехал с семьёй в Свердловск командир И.А. Британов, работает на судоремонтном заводе «Нерпа» и живёт в п. Гаджиево командир электромеханической боевой части И.П. Красильников, умерли два члена экипажа, одиннадцать страдают тяжёлыми заболеваниями лёгких, один из мичманов лодки стал инвалидом.
В.И. Пшеничный отслужил весь положенный приказами офицеру срок службы. Уволившись в запас, он не стал сидеть «сложа руки», а начал готовить квалифицированных специалистов по охране различных объектов. Хорошо готовит – можно не сомневаться. Этот человек не дрогнул ни в минуты смертельной опасности, ни в очень «высоких» кабинетах.
Но главное – это восстановить справедливость по отношению к тем настоящим героям-подводникам, которые действительно спасли мир от катастрофы, подобной Чернобылю. Первый шаг уже сделан – Указом Президента России от 7 августа 1997 года матросу Сергею Анатольевичу Преминину посмертно присвоено звание Героя России.
Мы всегда будем помнить и моряков советского торгового флота, поспешивших на помощь морякам, гибнущей лодки – это теплоходы «Анатолий Васильев», «Красногвардейск», «Галилео Галилей», «Фёдор Бредихин», «Бакарница», которые проявили морскую солидарность и отвагу, свойственные советским морякам.
29 сентября 1998 года, в Санкт-Петербурге, в Николо-Богоявленском кафедральном морском соборе собрались вдовы, сироты и матери подводников, погибших на американских подводных лодках «Трешер» и «Скорпион», чтобы разделить своё горе с теми, кто пережил подобное. Вдов сопровождали бывшие командиры подводных лодок тех лет, бывшие ракетчики, механики, торпедисты, акустики… Всех их пригласил и собрал Санкт-Петербургский клуб подводников.
Настоятель собора протоиерей отец Богдан отслужил общую панихиду «по приснопамятным воинам, в море погибшим…» и произнёс проповедь:
«Дорогие братья и сёстры! Сегодня мы, русские и американцы, объединились в общей молитве перед светлой памятью погибших воинов-моряков в годы «холодной войны». Мы слишком долго соревновались друг с другом и слишком много жертв с обеих сторон… Отдавая дань памяти погибшим, мы должны дать клятвенное обещание перед крестом Господним, что отныне сделаем всё, чтобы не противостоять, а созидать во имя любви к тем, кто ушёл в жизнь вечную, во имя любви друг к другу и к нашим странам, и тогда непобедимо будет добро на этом свете…».
Седой американский командир подводной лодки Клоренс Мур, осенив себя крестом, с поклоном передал отцу-настоятелю привезённую из Америки памятную мемориальную доску с символами российского и американского подводного флота и надписью на двух языках:
В Благодарную Память нашим смелым подводникам из России и Соединённых Штатов Америки, которые ушли в своё последнее плавание, самоотверженно служа своим странам.
Вы всегда с нами.
Эту доску укрепят на стене Морского собора и может, она действительно подведёт решительную черту под скорбным списком погибших подводников.
А в эти же дни в небольшом вологодском городке Красавино открыт поставленный на народные деньги памятник и мемориальная доска: «Русскому матросу Сергею Преминину, спасшему мир от ядерной катастрофы».
Встретятся ветераны «К-219» в п. Гаджиево, делегацию советских подводников с огромным уважением встретят и в США.
Всё это должно лечь в Учебники, а «листки» Кочергина с добрыми посвящениями морякам-подводникам, должны лежать на стеллаже Военно-Морского Музея. Они учат мужеству и профессионализму русского морского врача.
Наш долг, свято чтить память погибших, уважать и чтить живых героев-моряков, отдающих всю свою жизнь, здоровье, служению Родине!
Довгуша В.В.
_________________________________
На снимке Игорь Кочергин, начмед ПЛ-219, слева второй.
Читайте также...
Мои героические однокашники. Часть 1. Врач ПЛ "Комсомолец" Леонид Заяц.