В феврале 1989 года по «мосту дружбы» через реку Амударью около узбекского города Термез ушла из Афганистана последняя колонна советских войск, возглавляемая генералом Борисом Громовым. Тем самым была поставлена точка в «незнаменитой войне», продолжавшейся около девяти лет. Ее события первое время освещались в СССР довольно скупо. О ситуации на этом театре боевых действий судили, в большей мере опираясь на слухи и домыслы, чаще всего - печальные. Позже вошли в обиход названия Кандагар, Герат, Мазари-Шариф, Баграм, Хайберский перевал, которые ассоциировались со зловещим понятием «груз 200».
По официальным данным потери Советского Союза в Афганистане составили порядка 15-и тысяч человек. А всего через горнило этой войны прошло с нашей стороны около миллиона граждан. Она оставила заметный след в художественной литературе, публицистике, киноискусстве. По-прежнему идут споры о том, обоснованным ли был ввод ограниченного воинского контингента на афганскую территорию. Но многие из тех, кто не понаслышке знаком с подоплекой рассматриваемых событий, убеждены – вооруженное вмешательство СССР оказалось в той ситуации неизбежным.
Участник «Боевого братства», житель Татищевского района Саратовской области Валерий Киселев, проведя тогда в Афганистане в общей сложности два года, познал все, чем характеризуется масштабный военный конфликт – обстрелы, тревоги, лишения, гордость от сознания выполненной задачи, боль утрат, беспримерный героизм, предательство. Здесь, на южных рубежах Советского Союза, находился форпост борьбы с силами международной реакции.
Дитя войны
В Афганистан Валерий Киселев отправился добровольцем вскоре после того, как советский спецназ взял штурмом дворец правителя Амина в Кабуле. К тому времени прапорщик, он уже десять лет как служил в вооруженных силах - сначала в Первомайске на Украине, затем под Вольском и, наконец, его перевели в военную авиационную школу пилотов, созданную в Саратове.
- По идее, я мог попасть на Черноморский флот, но стал авиатехником, исполнял обязанности начальника группы эскадрильи, - рассказывает он. – К моменту афганской командировки обучал студентов. Сложный курс! Надо свободно ориентироваться в схемах, занимающих целую «простыню», с закрытыми глазами разбираться в приборном, кислородном, электрическом оборудовании, автоматике разных летательных аппаратов. Приглашая меня на должность в гражданскую авиацию, удивлялись тому, что такого уровня персонал трудится за 140 рублей зарплаты. Однако я не захотел расстаться с армией.
Заявив о наборе волонтеров для выполнения интернационального долга в далекой экзотической стране, понятно, взамен не обещали материальных благ. Полковник Пелевин, командир части, расквартированной в поселке Сокол, на собрании в гарнизонном доме офицеров вызвал кандидатов на поездку. Изначально предполагалось: армия в Афганистане ограничится операцией прикрытия правительства, верного СССР, сдерживая своим присутствием оппозицию. Но командир заявил без обиняков – сражаться придется по полной программе. Несмотря на свое семейное положение и двоих детей, Киселев остался непреклонен в решении идти на войну.
- Принадлежу к тому типу людей, кого всегда учили не прятаться за чужими спинами, - пояснил Валерий Александрович. – И пусть я родился после Великой Отечественной, в какой-то степени я ее дитя. Когда шли неудачные бои под Харьковом в мае 1942-го, мама рыла окопы и, попав под бомбежку, лишилась ноги. Каково стать инвалидом в 21 год?! С Украины ее эвакуировали в Саратов. По пути от отчаяния, притом, что рана нагноилась в жару и там завелись черви, она собиралась выпрыгнуть из вагона, однако попутчики успели схватить за рубашку. Нас у мамы было шестеро, жили в хижине у дороги, старший ребенок простудился и умер младенцем. Меня же отправили в детский дом, это была суровая школа.
«Здесь вам не равнина, здесь климат иной»
Вместе с другими добровольцами из саратовской авиачасти Киселев добрался поездом до Ташкента. Из столицы Узбекистана их направили в городок Чирчик. Там каждый новобранец получил личное оружие – пистолет ТТ и автомат Калашникова. Прибывшие из различных подразделений военнослужащие были распределены по экипажам вертолетов. Киселева отрядили в Кировоградскую эскадрилью, которая ранее базировалась в украинском городе Александрия. Равнинным пилотам и штурманам требовалось время, чтобы приспособиться к горному рельефу, характерному для Афганистана, освоить полет среди отвесных скал, посадку на маленькие площадки. Отвели на такую адаптацию не больше недели. Впоследствии в Чирчике создали центр подготовки, длившейся месяц, что сказалось самым лучшим образом на действиях вертолетчиков в афганской войне.
- Ориентиры в горах выглядят совсем по-другому, нежели в привычной нам обстановке, - подтверждает Валерий Киселев. – Кажется, объект рядом, но в действительности до него не менее сорока километров. А еще там иначе ведут себя воздушные потоки. В одном ущелье сильным порывом ветра «вертушку» Ми-10 размазало об отвесный утес, экипаж погиб. При таких условиях вертолеты ради большей безопасности заходили на посадку по сложной траектории – допустим, по спирали.
На войне в Афганистане эскадрильи сменяли друг друга через определенные промежутки времени. Это напоминало эстафету – одни устанавливали контроль в конкретном секторе, другие уходили на дежурство в соседние районы или возвращались в Советский Союз. В первую военную командировку герой этой заметки работал техником на аэродроме в Кабуле. Когда же поручали обязанности бортового механика, он участвовал в рейдах над Чарикарской долиной, вблизи городов Хост и Джелалабад.
Чтобы поразить намеченные цели, за один такой вылет расходовалось обычно по два комплекта реактивных снарядов: некоторые типы вертолетов одновременно брали на борт 192 ракет, оставляющих за собой выжженное пространство.
Однажды сделали пару заходов над ущельем и командир полка взмолился – не осталось боезапаса! А чаще всего для выполнения боевых задач не хватало самих «вертушек» - требовалось столь интенсивно вести огонь.
Враги под личиной союзников
- Мы понимали, что направляемся в бедную и непредсказуемую страну, - продолжает Киселев. – Когда наша армия вошла в Афганистан, там уже два года продолжалась кровавая междоусобица. Произошел мятеж в Герате, стоивший жизни трем высокопоставленным гражданам СССР, послуживший одной из главных причин советского военного вмешательства. Свергнутый и уничтоженный в ходе спецоперации Хафизулла Амин пользовался в войсках большой популярностью. Этого не сказать о ставленнике Советского Союза Бабраке Кармале, который ранее был послом в Чехословакии. Во всяком случае, республиканская армия – «зеленые» как называли их, была очень ненадежным союзником в борьбе с моджахедами. Зато они норовили выстрелить в спину нашим солдатам. Батальон афганских регулярных войск у нас на глазах перешел к противнику вместе со всем вооружением. «Мирные жители» тоже внезапно могли оказаться врагами: днем они крестьяне, а ночью – «духи». Так или иначе, мы старались по-дружески относиться к их гражданским лицам. Делились своими сухими пайками, хотя на первых порах нас самих в Афгане плохо кормили.
Вообще помогали, чем могли. Помню эпизод: наш вертолет из-за неисправности упал в огород дехкан и те прибежали толпой посмотреть в чем дело. От жесткой посадки из бака винтокрылой машины потекло топливо. Местные спрашивают, - «Чан афгани?», в смысле – сколько платить. Через переводчика-таджика по имени Таджеддин отвечаем, - «Берите». «А, бакшиш!» (подарок), - воскликнули собеседники. И кто с котелком, кто с банкой или ведром выстроились в очередь, чтобы нацедить такой ценный для них керосин. Словом, под любым предлогом хотели мы заручиться народными симпатиями, всячески подчеркивая, что не собираемся никого подчинять себе. Внешне смысл войны был прост: выбьем банду из кишлака и передаем власть представителям законного правительства страны. Но скрытых для постороннего глаза ее коллизий существовало предостаточно. Та расстановка сил в Афганистане напоминает происходящее на Донбассе, где столкнулись глобальные интересы множества государств. Против нас воевали за спиной моджахедов англичане, западные немцы, Саудовская Аравия, Китай, поставлявший горы оружия, в том числе, патроны с разрывными пулями, не применяемые советской армией. С ее подразделениями дрался спецназ Пакистана «Черные аисты» - фанатики, не сдававшиеся в плен. Вот сотрудников ЦРУ не раз доводилось пленить. Соединенные Штаты вколачивали миллионы долларов в подготовку боевиков, располагавших всем необходимым вплоть до лагерей отдыха и особенных медикаментов, которых мы и не видели.
Дыхание смерти
Цинковые гробы – груз 200, впервые встретились Киселеву и его попутчикам на ташкентском аэродроме Тузель - перевалочной базе военно-транспортных самолетов Ил-76, совершавших рейсы между Афганистаном и внутренними районами СССР. Самые тяжелые потери понесла в боях у Джелалабада 66-я отдельная мотострелковая бригада – счет жертв доходил до нескольких десятков за день. Окружной госпиталь Ташкента был переполнен ранеными – многие из них сделались калеками либо не выжили.
Валерий Киселев постоянно входил в состав наземно-поисковых команд, задача которых – выручать из беды сбитые воздушные экипажи, спасать пехотинцев, когде те, прочесывая горы, попадали в засаду, доставлять бойцам воду, продовольствие и боеприпасы. Но зачастую лишь приходилось забирать мертвых с места сражения. Фрагменты тел вместе с кровью внутри военной техники смывали из бранспойтов.
- Всюду преследовал специфический сладковатый запах, - ветеран не может забыть ужас пережитого на войне. – Казалось, он никогда не выветрится из вертолета. Уже на территории Союза ремонтники вскрыли пол нашего летательного аппарата и обомлели, увидев скопления трупной жидкости. «А в газетах пишут, что вы там сады высаживаете!» - сокрушенно говорили они.
То и дело спасатели и сопровождавшие на бронетранспортерах десантники вступали в огневой контакт. Враг не позволял спокойно работать. Обстреливая, «духи» кричали в мегафоны, - «Шурави, сдавайтесь! Нас много, вас мало!». У города Лашкаргах на юге страны отряд из нескольких человек был блокирован неприятелем, который подъехал на «Тойотах» с крупнокалиберными пулеметами ДШК и минометами. Сгущались сумерки. И, думалось, нет шансов благополучно выбраться из переделки. Но тут удалось установить радиосвязь со звеном штурмовиков Су-25. Сбросив на парашюте осветительную бомбу – «люстру», летчики обнаружили позиции врага и рассеяли его мощным огнем.
- По сути, мы тогда вызвали на себя удар авиации, - вспоминает Киселев. – Оставалось при помощи штык-ножа вкопаться в землю, ходившую ходуном от взрывов, и ждать пока этот ад не закончится.
Еще страшнее гибели в бою был плен. Афганцы, особенно пуштуны, пытали и казнили военнопленных со всей изощренностью. Не выдержав, иные соглашались работать на моджахедов. Так, начальником охраны известного полевого командира Ахмат Шах Масуда был русский. Советских военнослужащих чаще захватывали в бессознательном состоянии. Как правило, плену предпочитали самоубийство.
Ушли непобежденными
- Зимой мы изнемогали от холода, неизбежного в афганских горах – спали в вертолетах, примерзая к их палубам, - дополняет Валерий Александрович. – В марте лили дожди и от сырости расползалась обувь. А летом столбик термометра поднимался до 60-и градусов, из-за нехватки чистой воды свирепствовала в войсках желтуха. В палатки к солдатам заползали ядовитые змеи. Несмотря на нечеловеческие испытания, воинский контингент сломлен не был. Не проиграв ни одного значимого сражения, наша армия покинула Афганистан с гордо поднятой головой. Можно ли было избежать войны? Отвечая на подобный вопрос, не следует забывать о том, насколько сложной была тогда обстановка в Афганистане, где находили убежище басмачи, еще в 20-30-е годы боровшиеся с советской властью. В свою очередь афганские моджахеды через слабо охраняемые участки границы просачивались в СССР. Защищая до последнего патрона караваны с наркотиками, шедшие на север, они провоцировали нестабильность в республиках Средней Азии. Я видел их упаковки героина с фиолетовым штампом в виде скорпиона. Советская армия пресекла это зло.
Татищевский район - Саратов, февраль 2019 года.