Щука: Как ты пришла к танцами?
Курманаева: С детства и училась, и танцевала. Когда поступила на факультет иностранных языков, получила предложение работать в сфере танцев. Я согласилась при мамином условии, что это никак не скажется на моей учебе. Первую работу мне предложили, когда мне было 17 лет — танцевать в шоу-балете ресторана «Маска», затем вести занятия в «Станции» и работать в КРЦ «Россия».
Щука: Как ты начала танцевать на полотнах? Подняла историю — Изабель Водель, гимнастка цирка Cirque Du Soleil, «оживила» этот жанр в 1995 г. Последний раз его исполняли или в 1959 году во французской цирковой школе, или даже в древнем Китае.
Курманаева: Мечтала об этом с пяти лет. Как только узнала, что у нас в Йошкар-Оле открыли такое направление, просто пришла на занятие.
Мне кажется, что больше всего людей цепляет в полотнах то, что сначала им кажется, что это не реально, а потом они понимают, что это круто и здорово. Многие думают, что это очень сложно, особенно если ты ранее ничем подобным не занимался. И вдруг ты приходишь в этот спорт, которым занимаются в основном только цирковые гимнасты-акробаты. Это воздух! И кажется, что это не для всех, а только для избранных.
Щука: Ты чувствуешь себя избранной?
Курманаева: Нет, я себя такой не чувствую. Это то, что может каждый. Воздушные полотна ушли в массы. И самое крутое, когда у людей, которым сначала было сложно держать свое тело и оторвать себя от земли, начинает получаться. Открывается второе дыхание. Хочешь поверить в себя и повысить самооценку? Приходи, попробуй сделать это и ты поймешь, что ты можешь все.
Щука: В танце на полотнах есть подъем, обмотки и обрыв. Последнее выглядит довольно опасно. Есть какая-то техника безопастности?
Курманаева: Основная техника безопастности — соображать, что ты делаешь. Важно контролировать каждый шаг. Буквально на днях я делала прогон, чуть-чуть поторопилась и на простом элементе очень сильно передавила бок.
Щука: Синяк теперь?
Курманаева: Нет, синяка нет. Передавила мышцу. Внешне не заметно, но каждое движение отдается болью.
Щука: А что именно случилось?
Курманаева: Мне показалось, что можно не сильно вытягивать полотно.
Щука: Схалявила?
Курманаева: Скорее, поспешила. И сразу получила травму.
Щука: Кто тебя вешает? Кто несет ответственность за конструкцию?
Курманаева: В основном подвесом занимается Света (руководитель студии Crazy Pole — прим.ред), она зовет альпинистов.
Щука: Кто несет ответственность в случае…?
Курманаева: Я пишу расписку, что всю ответственность я беру на себя.
Щука: Ух ты! А тебе такую расписку не пишут те, кто делает подвес?
Курманаева: Нет. Ответственность — это одна из причин, почему нам не везде дают выступать. Например, не дают в театре оперы и балета, там считают, что это небезопасно. Хотя там можно было бы заморочиться, но они не станут.
Щука: А ты готова к тому, что ты упадешь?
Курманаева: Нет, не готова. Это то, о чем не думаешь. Когда меня начинают спрашивать об этом, особенно перед выступлением, я закрываю тему. Это как перед взлетом самолета обсуждать авиакатастрофы.
Щука: А страховка есть? Маты?
Курманаева: На выступлении нет. Маты есть, когда я репетирую. И я стараюсь делать такие номера, чтобы страховка не была нужна, если только это не соревнование. Зачем рисковать лишний раз?
Щука: Ты уже и на соревнования успела съездить?
Курманаева: Москва, Киров, Тольятти.
Щука: А какого это уровня соревнования?
Курманаева: Сейчас их выводят на уровень Олимпиады. Я выступала 2-3 года и завязала.
Щука: Почему? Не кайф?
Курманаева: Да, вложения не окупаются. Ни денежные, ни эмоциональные. Когда я поняла, что это грозит мне очередным нервным срывом, я подумала, зачем? Это всегда стресс, ночные репетиции…
Щука: Кто шьет тебе костюмы?
Курманаева: У меня есть швея.
Щука: Примерная цена?
Курманаева: Минимум 5000 рублей.
Щука: А самый дорогой?
Курманаева: Около 10 000. Таких два. Оба заточены под конкретную тематику. Один из них сделан в стиле девочки-воина по мотивам мультфильма «Мулан». В нем я заняла 3-е место по России на соревнованиях в Москве. Сейчас он висит в шкафу. Такие костюмы очень сложно окупаются.
Щука: Ну так 3 место принес, это уже статус! А что за «Мулан»? Мы вроде одного возраста, почему я о нем ничего не слышала?
Курманаева: Очень крутой музыкальный мультфильм, один из моих любимых.
Щука: Если я вдруг захочу украсить свое мероприятием твоим выступлением, сколько мне готовить?
Курманаева: Вообще через агента, конечно. Я не занимаюсь организационными вопросами.
Щука: У тебя есть агент? Кто?
Курманаева: Света — мой сутенер (смеется). Она занимается всеми выступлениями.
Щука: Цена?
Курманаева: 3500 рублей.
Щука: О, за три раза можно окупить самый дорогой костюм. У тебя не появилось желание завязать с работой и сделать спорт своим основным занятием?
Курманаева: Когда начинаешь смотреть на хобби с точки зрения денег, оно теряет свою прелесть и легкость. А мне это важно, я так отдыхаю.
Щука: А как и кем ты работаешь в Citronium?
Курманаева: Citronium состоит из двух компаний, одна из них работает на аутсорс, ведет крупные сторонние проекты. Другая делает «Мобильные решения для строительства». Я работаю в первой компании руководителем проектов.
Щука: Каких?
Курманаева: Разных. Например, у меня есть клиент — итальянская компания Mobisat®. Технология аналогичная той, которую используют в ГЛОНАСС. Его я веду почти full-time, мы делаем весь софт — проектирование, дизайн и разработка.
Щука: А как ты попала в Citronium?
Курманаева: Изначально я пришла туда тестировщиком, но меня взяли сейлзом. Проработала год и получила проект.
Щука: Год — это много, значит ты выполняла работу продажника хорошо.
Курманаева: Основную задачу я выполняла. Но продажи мне не нравятся, не лежит к этому душа.
Щука: 99% людей, проработав в продажах, скажут то же самое.
Курманаева: По сути моя должность сейчас тоже включает в себя продажи. Я говорю клиенту, что нужно исправить в его продукте за его же деньги. Это тоже продажа.
Щука: Сколько клиентов ведешь?
Курманаева: Три. Итальянский Mobisat® самый крупный.
Щука: Дружите с клиентами? Они приезжают в Йошкар-Олу? Или вы к ним?
Курманаева: Да, СЕО Mobisat® приезжал к нам в город. Ему понравился наш простор.
Щука: Ты работаешь, танцуешь. А где твоя личная жизнь? Она есть?
Курманаева: Личное это личное. Но отвечу, что да, есть.