А утром в город пришел праздник!
«Двинулось», – сама себе сказала Анна едва проснувшись, и глядя как солнечный луч, скользнув по подоконнику, лёг на край кровати. Чей-то озабоченный голос и торопливые шаги слышались по коридору. Из приоткрытого окна слышался рокот моторов.
Анна ещё раз пересмотрела свой гардероб и выбрала джинсы, белую блузку и солнцезащитные очки. По её мнению этого было достаточно, чтобы создать образ энергичного журналиста. Ещё раз проверила достаточно ли кассет с фотоплёнкой. Теперь можно было и позавтракать.
Уютная столовая самообслуживания обнаружилась на первом этаже гостиницы. «Удобно», – отметила про себя Анна, расставляя на разносе салат, глазунью с беконом и томатный сок. Её коллеги тоже начали подтягиваться к завтраку.
– Свободно? – послышался из-за спины голос Рика. Он тоже нёс разнос с завтраком, и увидав Анну собрался сесть за занятый ею столик.
– Да, пожалуйста, – радушно ответила она.
– Мы с парнями ещё раз обсудили твою идею на счет объектов, – Рик продолжил разговор расставив на столе тарелки.
– И что?
– Мысль здравая. Жаль только я сейчас уже не успею пройти по всем точкам и всё проверить.
– А что тут проверять? Осталось не так много времени до начала пусть выдвигаются на место и сами всё увидят, права я или не права.
– А может ты мне на салфетке нарисуешь? Как там и что?
«Он точно клеиться, – решила про себя Анна, – но нет дружок, не затем я сюда ехала, чтобы крутить роман с газетным фотографом».
Анна открыла сумочку и достала подробную карту следования фестивальной колонны с указанием основных достопримечательностей Москвы. Маршрут был очерчен красной линией. Сталинские высотки, кремль, известные памятники и музеи на схеме были обозначены небольшими контурными рисунками.
– Вот смотри...
– Ух ты!! Откуда это у тебя?
– Ты же вчера с поезда в гостиницу заторопился, а я сгоняла до пресс-центра и всем нужным запаслась.
– Надо и мне такой схемой обзавестись. Дашь? Мы перечертим.
– Бери эту. Я же сегодня буду работать на Зубовской. Попрошу ещё.
– Спасибо!
– Спасибо тебе за компанию, а я пошла искать своё место для съёмки, – Анна встала, отдала разнос с посудой к подоспевшей официантке, и помахав Рику рукой, направилась к выходу.
По пути к месту сбора она ещё раз зашла в магазин одежды и купила себе алую косынку с эмблемой фестиваля – белым голубем мира.
В десять-тридцать к назначенному месту сбора у ВСХВ сбежался, казалось, весь город. Было не протолкнуться. Но всё же Анна нашла того распорядителя с которым договаривалась накануне. Он увидел её первым и даже замахал рукой, приветствуя.
– Ну что, товарищ корреспондент к бою готовы?
– К какому бою? – удивилась Анна.
– «За мир во всем мире и счастье прогрессивного человечества», – распорядитель прочитал плакат, который проносили мимо двое рабочих.
– За это – всегда. – улыбнулась Анна, – А когда двинемся?
– Так вот уже должны, – улыбнулся в ответ её собеседник, топорща рыжие усы. Но что-то команды ещё нет. Наверное ждём начальства. Да вы присаживайтесь в кабину, да подождите. Водителя пока нет. Без водителя не сбежите.
«Тупой юмор у мужика», – решила про себя Анна, но ответила:
– Я пока вокруг похожу, на народ посмотрю.
– Походите, посмотрите, тут есть на что посмотреть, – продолжал шутить распорядитель, – и чёрненькие есть, и жёлтенькие, и красненькие. На любой выбор.
И действительно, от национальных костюмов рябило в глазах. Казалось, что какой-то буйный художник уронил на Москву свою палитру. Мексиканские сомбреро, индийские сари, японские кимоно, и ещё десятки разных видов одеяний, названий которых Анна и не слышала. Все они проходили по площади перед входом на Всесоюзную выставку и собирались в группы. Никогда ни в каком городе мира не было столько флагов и транспарантов развешенных на домах, фонарных столбах, на перетяжках протянутых через улицы.
Анна ходила от группы к группе, делая по одному снимку, чтобы не сильно тратить пленку. Иногда она доставала блокнот и делала в нём пометки для памяти.
А ещё она внимательно смотрела как одеты девушки – москвички, сопровождавшие группы гостей. К каждой группе было прикреплено несколько юношей и девушек – переводчиков. Они участвовали почти в каждом разговоре переводя с десятков языков мира.
И вдруг, когда уже все начали немного уставать от ожидания, раздались звуки фанфар, и на проспект въехали сорок мотоциклов с колясками. Мотоциклы были окрашены в голубой небесный цвет. На колясках на специальных площадках держась руками за древки прозрачных голубых флагов, стояли девушки и парни в спортивных костюмах с яркой эмблемой фестиваля на груди.
Анне особенно понравились на девушках их белые трикотажные плиссированные юбочки-мини. Мотоциклы выстроили в колонну рядами по пять машин и пропустили вперед несколько автобусов с руководителями оргкомитета и журналистами. И вот когда голова колонны была сформирована, под звук фанфар вся масса машин и людей двинулась в свой необыкновенный парад, до Большой спортивной арены в Лужниках.
Анна еле успела догнать грузовик в котором собралась ехать до Лужников, и открыв дверь, вскочила в кабину рядом с водителем.
– Вы к кому? – удивился водитель. Он был тоже усат, как распорядитель колонны, но усы у него были не рыжие а черные с проседью.
– Я журналист. Мне сказали можно будет ехать, – ответила Анна и полезла за корочками.
– Ну можно, так можно. Я не против, – продолжал водитель, – только что же это вы, в кабине? Полезали бы в кузов, как и все. Там наверное интереснее.
– Вы так думаете? – теперь уже удивилась Анна.
– А то как же? – стоял на своем водитель. – Там сейчас самое торжество. Там праздник.
– А здесь разве не праздник?
– Здесь только и гляди как бы кого не переехать. Они же сейчас под колеса прыгать будут.
– Кто они? – Анне уже была интересна беседа.
– А вон, те, которые по тротуарам стоят и руками машут.
– Вы думаете?
– А что я москвичей не знаю что ли.
– Ладно. Я подумаю. А потом, если мне не понравится, я смогу опять ехать с вами в кабине?
– Сегодня день ваш. Комсомольский. Делайте что хотите.
Анне уже стал интересен и сам водитель с его непонятной политической позицией, и она пожалев, что не взяла с собой репортерский магнитофон достала блокнот, и стала стенографировать что слышала.
– А почему вы сказали что комсомольский день?
– А кому это еще нужно?
– Я думала всем людям. Чтобы понимать друг друга, что бы развивать демократические пути развития общества.
– Ой, ой это где это вы так научились?
– Я же читаю газеты. Вы читаете?
– Ой милая... Как тебя звать-то?
– Анна.
– Так вот Нюра, (Анну при этой интерпретации её имени всегда коробило), я газеты употребляю, чтобы селёдку на них резать, ну или там ещё для каких нужд, – он улыбнулся.
– Совсем, совсем не читаете?
– Я читал, девочка, когда это нужно было. Когда я на фронте был и в окопах гнил. Вот тогда газеты было читать интересно. Тогда мы знали, что немец нас гонит или мы его.
– А сейчас?
– А что сейчас... Сейчас вот пишут что Сталин оказывается был не прав, культ личности какой-то придумали. Да вы и сами, если вы корреспондент, всё это пишете. Вы в какой газете работаете?
– Для «Нью-Йорк Трибьюн», гордо ответила Анна ожидая, что реакция на этот ответ будет такая же как в пресс-центре.
Но водитель вдруг нажал на тормоза так, что те пассажиры, которые были в кузове застучали по крыше кабины.
– А ну-ка вылазь, шпионка! – вдруг рявкнул водитель и повернув ручку открыл наотмашь дверь, – вылазь, контра рыжая! – повторил водитель таким тоном, что Анна пулей вылетела из кабины.
Но к ней вдруг протянулось несколько пар рук, и она вскочив опять на подножку, ловко поднялась в кузов. «Всё-таки Том меня чему-то полезному научил», порадовалась Анна своей выучке, но между тем, сев на лавку, немало испугалась и задумалась.
Что же она такого сказала этому шоферу, что он так взбеленился? Или может он сам испугался, что сболтнул лишнего. «Что же он там говорил про Сталина?» – продолжала она вспоминать.
А тем временем праздник только начинался, и по мере продвижения колонны автомобилей с делегатами фестиваля к садовому кольцу, становилось всё интереснеё и интересней.
Во-первых проспект перед поворотом на Малую Сухаревскую стал уже. А народу вышедшего встречать гостей на улице прибавилось. Милиционеры, стоявшие в оцеплении, здесь не могли сдерживать натиск толпы, и люди выбегали прямо к машинам, кидали навстречу протянутыми рукам букеты цветов, а стоявшие в кузовах машин пожимали протянутые в приветствии руки.
Но не только тротуары и проезжая часть улиц были заняты, – все окна домов, все балконы и лоджии. Даже на крышах стояли люди и махали руками и кричали «Мир!», «Дружба!»
Понемногу Анна начала выходить из шокового состояния, в которое её поверг скандал с водителем. Она даже начала оглядываться по сторонам и даже сделала пару фотографий. Были моменты, когда потоки встречающих москвичей так плотно обступали машины, что водителям приходилось останавливаться и ждать. Некоторые парни и девушки от команды делегатов Австралии, с которыми Анна ехала в машине, выскакивали и обнимались и пели песни со встречающими, а потом опять заскакивали в кузов и ехали дальше.
На площади Восстания и на Смоленской, действительно, среди фотографов, которых и так по ходу следования было великое множество, стояли люди из команды Рика, которых он всё-таки успел предупредить о правильных точках съёмки, которые разведала Анна. Понимая, что попадет в эффектный кадр, который потом Рик увидит при разборе материалов, Анна даже попробовала специально позировать, посылая в объектив воздушный поцелуй. И не смотря на то, что путь до Лужников занял почти три часа, это были наверное одни из самых лучших часов которые её удалось пережить. Никогда более, такого спонтанного восторга в сообществе в едином порыве тысяч людей Анне не испытывала. Даже на самой церемонии открытия.
Было, конечно, всё красиво, шикарно. Но вот таких откровенно дружеских объятий и рукопожатий не было. Словно два народа сотни лет разделённые войной, вдруг в один миг решили выбросить оружие и обнялись в признании в вечной дружбе.
На стадион Анна попала одной из первой в числе тех журналистов, которые должны были сопровождать колонну, а потом делать репортаж с открытия. Она немного задержалась когда на Зубовской площади вышла из машины и обходя площадь по кругу сделала несколько снимков фестивального шествия. Об этом она договаривалась с Риком. Её машина ушла далеко вперед, но Анна уже знала как себя вести. Она дождалась когда притормозит следующая команда, и спокойно залезла в кабину водителя, представившись:
– Пресса. Журналист газеты «Комсомольская Правда».
Водитель даже слова против не вымолвил.