- Королева Гиеди настойчиво просила встречи. Что ты хочешь от Воинов Степи?
Ном восседал на толстой бычьей шкуре, не сводя с меня острого, оценивающего взгляда. Он говорил чисто, почти без акцента, но в каждом слове, каждом звуке, я слышала грубое звучание их родного языка. Широкая юрта, обтянутая шкурами и кожей, не пропускала ветер, гуляющий в степи и свет от лучины, освещал богатое внутреннее убранство, бликом отражалось от оружия, лежащего перед ним. Жест мирных переговоров. Как только меня проводили в юрту, я спохватилась было тоже выложить перед ним нехитрый клинок, который дал мне Аконит, но с ужасом поняла, что забыла его в Риене. Я знала на что шла, и полностью отдавала отчет в том, что пришла сюда с миром и одна. Одно это, должно было показать им мои благие намерения. Только вот нужны ли им были мои намерения? А Ном меж тем, будто бы прочитав мои мысли, продолжил:
- Ты приехала к нам одна, зная о громкой славе Керсан, а еще ты очень юна, Королева Гиеди. Керсаны высоко оценивают смелость и решительность, но я вижу по твоему лицу, что ты обеспокоена. Тебе нечего боятся. Ты пришла к нам, как гость, а не как враг. Без оружия, без людей, которые говорили о том, что тебе необходима встреча со мной, только с собственным мужеством. Садись, Королева Гиеди, и выпей со мной.
Я послушно опустилась на шкуру напротив Армана, и он протянул мне деревянную чашку, которую я без страха приняла, сделав внушительный глоток. Я всеми силами постаралась ни поморщится. Привкус кислого молока так и остался на языке.
Ном не обманывал. Керсаны считали, что тот, кто вкусил пищу под кровом, уже не может держать за спиной злой умысел. Я вернула ему чашку, проговорив:
- Я пришла просить помощи.
Арман улыбнулся уголком губ, и потянулся как довольный, сытый кот. Я видела, как перекатываются мышцы под плотной кожаной тканью его одеяния.
- Ты никогда не вела переговоров о содружестве, да? Но мне нравиться, что в твоих положительных качествах, помимо мужества и смелости, числиться еще и честность. Если бы ты пришла сюда, и начала говорить со мной, как политик, я не стал бы тебя слушать и прогнал бы тебя. Но ты пришла, как сосед, которому нужна помощь. И я продолжаю тебя слушать.
Я почувствовала, как по спине побежали мурашки. Мне казалось, что я балансирую на лезвии ножа, и каждое мое слово приближает меня либо к центру, либо к краю, с которого я буду мучительно долго лететь.
- Войска Менкалина вторглись на территорию Гиеди. Они хотят захватить мое Королевство, и я не могу им позволить сделать это.
- Где твой муж, Королева? До Керсан доходили слухи, что ты мужняя, а у Гиеди появился новый король. Почему он отправил тебя сюда? Он настолько труслив, что отправил к воину женщину, надеясь разжалобить его?
Я вспыхнула, сжав руки в кулаки, процедив сквозь зубы:
- Мой муж никогда не был трусом. И никогда не будет. Он первый вышел на передовую, дабы защитить своих людей. И до последнего сражался. Он…
Ном обнажил крепкие, белые зубы, расхохотавшись:
- Не злись, Королева Гиеди. Я знаю, что твой муж – кайлиог находится в плену. Мне было интересно, как ты будешь защищать его и будешь ли. Еще одна твоя положительная черта. Я думал, что ты начнешь рассказывать придуманную слезливую историю, чтобы смягчить мое сердце, но ты вновь говоришь правду. Но, все же, почему я должен помочь тебе?
Я вскинула на него глаза, вспомнив все, что я успела увидеть в становище Керсан:
- Вы свободны, как ветер, который гуляет по вашим степям. Ваши мужчины, следуют только законам Нома и собственному кодексу чести; ваши женщины не знают ужаса войны и кровопролития; ваши дети счастливы, зная, что их отцы и матери живы. Ваша земля плодоносит, дает урожай, который кормит вас, ваших лошадей и ваш скот, и никогда не превратится в выжженную пустыню, после поступи солдат. Того же хочу и для своих людей.
Арман молчал, внимательно глядя на меня, поглаживал бороду, в которой только начала пробиваться седина. Молчание затягивалось, а я чувствовала, как спина взмокла от напряжения, и я лихорадочно пыталась понять, где я ошиблась, что Ном так изучающе рассматривает меня. Я не лукавила. Я действительно хотела оградить Гиеди от посягательств захватчиков, хотя и понимала, войне в любом случае быть. Наконец, Арман спросил:
- Что ты можешь предложить нам, Королева Гиеди, за помощь?
- У нас достаточно железа, которое позволит выковать оружие для тебя и твоих людей. Множество драгоценных камней, которые позволят тебе и твоим воинам украсить не только оружие, но и каждую женщину твоего рода. В избытке крупного рогатого скота, который пополнит твои пастбища. Я надеюсь на долгосрочный союз, и каждые полгода, мои люди будут привозить тебе все, что я перечислила, чтобы Керсаны процветали.
Я стянула с руки золотой браслет, положив перед Арманом, не спуская с него взгляда. Бумаги, подписи и ровные ряды букв для Нома были пустым звуком. Сердце утробно стучало в груди, и мне казалось, что его звук разносится по всей юрте. Если он откажет мне, Аконит и Гиеди будут обречены. Ном легко поднялся на ноги, и его пальцы ласкающим жестом прошлись по вырезанной рукоятке ножа. Я похолодела.
- Вчера у Керсан начался великий праздник. – проговорил Ном. – «Ана Терра». Дни Матери-Земли, которая кормит своих детей, даруя им процветание. И именно в это время, ты пришла в мою юрту, прося у меня защиты и помощи. Я вижу в этом благое предзнаменование, и верю в то, что сама Мать привела тебя под мою крышу. Я помогу тебе, и пусть весь мир узнает, что впервые в истории, Воины Степей заключили, основанный на истине и взаимопомощи, союз с Королевой Гиеди.
Одним движением Арман отцепил от своего ремня ножны, вложив его в мои руки. Я едва не потеряла сознание от облегчения, а он продолжил:
- Я знаю где остановились войска Менкалинна. Когда выступает Гиеди?
- На рассвете.
- Мы придем.
Я поднялась на ноги, дрожащими руками прицепив нож на пояс, поклонившись ему, и Ном повторил мой жест. Быстрым шагом я покинула теплую юрту, выйдя на улицу. Звезды с каждой минутой становились все бледнее. Я нашла взглядом Жемчужину. Кобыла гарцевала, вертела хвостом, покачивала головой, вокруг юноши, который хлопал в ладоши, довольно улыбаясь. Керсаны относились к лошадям, как к верным друзьям, как к ратным товарищам, как к собственной семье, и кони отплачивали им тем же. Ухоженные, поджарые лошадки, шмыгали по всему становищу без привязи и понуканий. Я подошла к Жемчужине, взяв ее под уздцы, намереваясь оседлать ее, как услышала:
- У тебя хорошая лошадь. Быстрая и сильная. Ты хорошо ухаживаешь за ней, и она признает в тебе не хозяина, но друга. Это большая редкость для жителей больших городов.
- Спасибо. – я улыбнулась ему.
- Как ее зовут? – он лукаво, по-мальчишески улыбнулся щербатым ртом.
- Жемчужина.
- Хорошее имя для хорошей лошади. Береги ее, Королева Гиеди.
Я кивнула ему, забираясь в седло, и разворачивая кобылу на встречу солнцу. У меня в запасе, меньше двух часов.
***
- Все в порядке, Лаура?
Я моргнула, и перевела взгляд на маршала Корласа. Ему нужно было отдать должное, он совершил невозможное. Известия разносятся, едва ли не быстрее чем сплетни. Десять тысяч гиедийцев откликнулись на его призыв, и сейчас с пригорка я могла наблюдать за наспех разбитым лагерем и подготовкой. Кто-то чистил оружие; кто-то покрывал себя боевой раскраской; кто-то шутил, и ветер иной раз доносил до нас неразборчивые куски какой-нибудь воодушевленной песни. Все это было заслугой бывшего маршала Риена и я была благодарна ему. И сейчас, я как никогда ощущала себя сильной и смелой. Карт был прав. Я – дитя океана, и подобно его волнам, я снесу все препятствия и все преграды. Все пережитое слилось в единой комок эмоций, стало всепоглощающем огнем, готовым спалить все на своем пути.
- Как никогда, маршал Корлас.
Он завозился во внутреннем кармане сюртука и первые лучи солнца блеснули на золотом обруче диадемы.
- Вы забыли ее, когда отправлялись к Керсанам.
Я с благодарностью приняла ее, одев на голову.
- Каковы Ваши приказания, Королева? – он улыбнулся уголком губ.
- По коням. – тихо ответила я.
Корлас кивнул мне, помогая сесть в седло и мои слова, озвученные его громовым голосом, пронеслись над лагерем. Я устремила взгляд на долину, где виднелись развивающиеся стандарты Менкалина. Сегодня все закончится. Я не хотела кровопролития. Я не хотела убивать собственного брата. Я не испытывала к нему ненависти. Лишь только горечь и пустоту. И где-то в глубине души, мне хотелось верить, что он сможет образумится, что отступит. Когда-то очень давно, он сказал мне, что «мы не принадлежим себе. Мы принадлежим только короне и людям, вверенным нам». И видит Агве, я готова биться за свой народ до последней капли крови.
Я пришпорила Жемчужину, бросившись вниз со склона. Возможно, я еще смогу образумить его. В долине стояла непривычная тишина, и на мгновение мне показалось, что меня ожидает засада, но нет… Одна фигура отделилась от обилия голубых камзолов менкалицев. Я резко остановила Жемчужину, повернув ее боком и лошадь взвилась на дыбы. Сверху, я смотрела в острые глаза Адриана, которые вновь стали чужими и опасными. Его губы растянулись в неприятную улыбку, и он подал знак своим прихвостням. Пять менкалинцев натянули тяжелые железные цепи, понукая закованного Аконита, выйти вперед. Я стиснула зубы, почувствовав глухую ярость.
«И хоть никто не ожидал, что моя тяга к жизни пересилит смерть…»
Он сильно исхудал, одежда превратилась в лохмотья, и я видела широкие колотые раны от копий на его теле. Я видела, как он скалиться через заржавевший намордник, в то время как обрубок хвоста бешено извивался за его спиной. Я не знала, что дает ему сил продолжать стоять на ногах, заставляя пятерых взрослых мужчин, зайцами скакать вокруг него, пытаясь сдвинуть с места, заставляя выйти к Адриану.
- Рад видеть тебя, Лаура! Ты успела точно в срок! – донесся до меня громкий голос Адриана.
Я видела, как Аконит повернул голову в мою сторону, неверующе глядя меня, будто сомневаясь в том, что это действительно я. Опешили кажется, даже менкалинцы сдерживающие его. Этого промедления хватило, чтобы он рванул ко мне единым, бездумным, звериным прыжком, который рвет жилы. Я спрыгнула с лошади, бросившись к нему со всей скоростью, на которую способна. Один из менкалинцев, оказался быстрее Генерала. Древко копья, со страшной силой ударило Аконита под дых. Как в бреду, я видела, как расширились его глаза; как приоткрылся его рот и крупные капли крови, упали на землю. Я рухнула перед ним на колени, прикрывая своим телом, с ненавистью, снизу-вверх смотря на Адриана, чувствуя, как тело Аконита, содрогается от сухого кашля, силясь вдохнуть воздух. Не знаю почему, но менкалинцы, которые держали его цепь отступили на шаг назад. Улыбка на лице брата стала еще шире.
- Мое щедрое предложение, все еще в силе, Лаура.
- В силе… - прошипела я сквозь зубы, слыша, как дрожит земля от поступи гиедийцев, которые должны были показаться с минуту на минуту. – Я сказала, что ты сможешь забрать корону…
В отдалении послышался рокот голосов, и я стянула с головы диадему, подняв над головой:
- Так забери. Хочешь, чтобы Аконит умер? Так умрем вместе с ним! Ведь за мной сейчас сотни свободных людей, которые буду биться не за Королевство, не за меня, но за свою свободу!
Я видела, как расширились глаза Адриана в немом удивлении; как дрогнули близлежащие отряды менкалинцев; слышала, как все громче нарастает боевой клич моего народа, сплоченного единой бедой.
- Отпусти моего мужа, Адриан. – тихо проговорила я, сжимая плечи Аконита. – Отступи от того безумства на которое ты пошел. Оглянись вокруг. Я не желаю крови. Не твоей, не тех, кого ты привел за собой.
Он опустил на меня глаза.
- Я не до оценил тебя. И не мог даже предположить, что гиедийцы пойдут за Королевой –шлюхой. – выплюнул он. – В таком случае, они тоже…
Краем глаза, я заметила, как к Адриану на всех парах бежит один из солдат. Остановившись напротив него, он сбивчиво проговорил:
- Мыс огибает военная эскадра Шаата. С запада, под стандартом Риена, надвигаются кочевники. Менкалин отступает.
Уже позже, я узнаю, что кайлиог, которого Карт отправил вместе с Мариэлем, еще в Риене подозревал эрц-герцога в предательстве. Дождавшись удобного случая, шеррер подслушал разговор и убедился в правдивости своих подозрений. Он вызвал Мариэля на поединок, и эрц-герцог навек упокоился на дне океана. Написанное Аконитом письмо достигло своего получателя и Халиф, памятуя о «верене» и добрых торговых отношениях, сразу же снарядил эскадру в помощь.
Человек, принесший весть, подал знак своим людям, скрывшись в яркой, голубой толпе.
- Трусы… Мелкие, жалкие псы, которые при любой опасности убегают, поджав хвосты… - зло бросил Адриан, повернувшись ко мне и в его глазах я видела, пылающий фанатичный огонь чистого безумия. – Но я этого так не оставлю…
Одним движением, он вытащил из ножен меч и свет солнца упал на острозаточенное лезвие. У меня не было оружия, чтобы защититься. Не было ничего, что могло бы отвести удар. И я не могла двинуться с места, зная, что в таком случае потеряю Аконита, который на мгновение затих. Я крепко зажмурилась. Что-то с силой ударило в бок, заставив меня отлететь в сторону. Я поднялась на локтях, сквозь завесу волос стараясь найти взглядом Генерала. Массивный, стальной намордник, сломанный пополам лежал на земле, недалеко от меня. И мне удалось понять, почему менкалинцы боялись Аконита настолько, что полностью обездвижили его. Как и тогда на площадке перед шахтами, все человеческое слетело с него, оставив только жестокого, необузданного хищника, готово лишь убивать. Я видела, как клинок Адриана, сменил траекторию движения; видела, как острие насквозь проходит, сквозь ключицу Аконита; видела, как они оба падают на землю, не удержав равновесия; как «пасть» Генерала мертвой хваткой смыкается на шее моего брата, который мгновение назад желал хладнокровно лишить меня жизни; и даже сквозь разноголосицу достигшую немыслимого предела, я услышала сдавленный предсмертный хрип. Аконит тяжело поднялся на ноги и шаткой походкой, насколько позволяли тяжелые кандалы и цепь сковавшая все его тело, побрел в мою сторону. Я подбежала к нему, дрожащими руками стараясь стереть кровь с его «лица».
- Ты ранен… - голос неожиданно сел, и губы предательски задрожали.
- Это просто царапина… Меня не так просто убить, тебе ли об этом не знать, моя принцесса. – выдохнул он, коснувшись носом моего лица.
Все слилось в единое цветовое пятно. Бело-голубая волна менкалинцев медленно отступала и стандарты Сиберики опустились. Нас обступали кайлиоги, и неожиданно, в цветастой толпе, мне удалось разглядеть знакомую клешню. Старый воин, поддерживаемый Аравером, как потрепанный ветрами фрегат продирался сквозь ораву людей, спеша к названному сыну. Я едва не задохнулась от облегчения. Жив! Карт – жив! Я видела, как Аконит повернулся к своему отцу, и отступила назад, давая простор старому воину и шеррерам, которые своими глазами хотели убедиться в том, что их Генерал жив. Сквозь толпу, я увидела, как широкая клешня Карта обхватила цепи, и с громким хрустом, кандалы упали на землю. Жестом он позвал кого-то, и я заметила гибкую фигуру Нирры, которая едва ли не падала под весом мешка из которого торчали горлышки банок и чистые повязки. Дрожащими клешнями Карт забрал из ее рук мешок, завозившись в нем. Аконит вяло сопротивлялся. Оставив Генерала заботам старого воина, я подошла к Адриану. Его глаза были широко распахнуты, и в них отражалось ярко светившееся солнце и голубое небо с кучевыми облаками. Он любил такое небо. В детстве, мы могли часами лежать в траве, наблюдая за облаками. Они напоминали ему простор океана, по которому плывут корабли, чьи паруса развевает ветер. Но образ смешливого мальчика, рассказывающего мне небылицы, растаял как те самые облака. Я не хотела его смерти. Я хотела, чтобы он жил. Хотела, чтобы отступил. Чтобы отправился в Сиберику, начал новую жизнь. Я старалась не смотреть на его разорванное горло и кровь, которая медленно стекала в траву, оставляя на ней рубиновые капли. Сейчас он был спокоен и огонь ненависти и безумия потух, оставив после себя лишь умиротворенность. Я встала перед ним на колени, прикрыв его глаза, коснувшись губами еще теплого лба, и тихо проговорила:
- Мой брат… Ты сам обрек себя на гибель.
- Я не мог поступить иначе… Ни тогда, когда твоей жизни угрожали… - донесся до меня тихий голос.
Я повернулась, встречаясь взглядом с Аконитом. Карт перевязал его раны, но я видела, что ткань на его ключице вновь набрякла от крови.
- Знаю… - так же тихо ответила я. – Адриан погиб задолго до твоего удара. В тот момент, когда пламя ненависти навсегда ослепило его своим дыханием.
Аконит протянул мне руки, и я прижалась щекой к его груди, слыша быстрый бег его сердца, чувствуя, как его пальцы зарываются в мои волосы.
Липкая паутина веры и неверия, правды и вымысла, истины и лжи наконец распалась и время все поставило на свои места. Сбросив маски, обнажив душу и намерения. Теперь все было правильно. Без глупых вопросов «если» и «почему». Теперь все будет иначе. Я слышала, как ликуют люди, видя, как отступают менкалинцы и думала о том, что нам удалось почти невозможное. Мы смогли пройти сквозь войну, ненависть и вражду, сплотив две сильные и свободные нации. Смогли выстоять перед сотней преград; одолеть непонимание и предательство от тех, кому доверяли и не потерять себя. И пусть впереди нас ждет еще много трудностей и невзгод, я знала, что мы сможем с ними справиться. Ведь мы есть друг у друга.
- Все наконец-то закончилось… - проговорила я, поднимая глаза на Аконита. – Теперь мы вернемся домой.
- Я уже дома. – его губы растянулись в улыбке. - Мой дом там, где ты.
Продолжение следует...
Предыдущая часть здесь:
Начало здесь: