Имя этой простой сельской женщины было известно не только в России, но во всем Советском Союзе. Женщина-легенда – так называли комбайнера, звеньевую уборочного звена, Героя Социалистического Труда Нину Васильевну Переверзеву. Сегодня ей уже за 90, в силу всяческих хворей она отошла от активной общественной жизни. Но ясности ума не потеряла, как и интереса к тому, что происходит в мире.
Все было в жизни Нины Васильевны: и всесоюзная слава, когда ее избирали членом ЦК КПСС, делегатом нескольких партийных съездов, депутатом разных уровней власти, и полное забвение и даже презрение; в потом вновь вспомнили об этих людях и стали оказывать им почести по их заслугам. И хотя вся история ее восхождения от рядовой колхозницы до Героя Труда и видного общественного деятеля проходила перед моими глазами, я все же как-то задала ей вопрос:
- Нина Васильевна, почему именно вы стали Героем?
- А я не знаю, за что меня выбрали. Работали мы все хорошо, а мой Колюшка (муж, который по существу был старшим в звене – авт.) так лучше всех…
Да, существовала строгая процедура награждения за достойный труд. Из ЦК в обкомы, а оттуда в райкомы спускали подробнейшие разнарядки: сколько мужчин, сколько женщин, какого возраста, партийные и беспартийные, комсомольцы – все было в них прописано. К примеру, если человек не был кавалером ордена Трудового Красного Знамени, то его не могли представить к ордену Ленина. А без ордена Ленина на груди нельзя было надеяться на получение звания Героя Социалистического Труда. На каждую награду подбирали не одного, а нескольких претендентов. Документы готовились тоже в строгом соответствии с инструкциями. В назначенное время их привозили в обком партии, и начиналась «работа с документами». Инструкторы и заведующие отделами изучали досье, делали замечания, давали указания: что исправить в документах претендента. Исправления вносились тут же.
Каждому секретарю райкома льстило, когда в его районе было больше награжденных. Потому и не считалось большой бедой приукрасить кандидата на награду, улучшить (на бумаге, естественно) показатели его труда. Я знаю даже о таком казусе: комбайновому звену «нарисовали» столько тысяч центнеров намолоченного зерна, что при урожайности того года в колхозе не хватало посевных площадей, чтобы собрать такой валовой сбор. Пришлось дописать, что механизаторы работали и в других хозяйствах.
Но сами люди, судьба которых решалась где-то в чиновничьих кабинетах, даже не подозревали об этом. Они работали себе, как всегда и так, как только умели: в полную силу и добросовестно. И награда была не самой высокой ценностью в их жизни.
Встречаясь со многими людьми, удостоенными правительственных наград и в советское, и постсоветское время (а принципы награждения мало изменились), я убедилась в одном: среди них не было лодырей.