....Она была так проста. Была настоящим поэтом, это не афишировала, иронизировала над собой, на своем обширном поэтическом форуме сайте, который десять лет вела сама, обучала многих, шутя, писать стихи, спорить, дискутировать, свободно, излишне не воспаряя, но и не опускаясь до земли.
Была настоящим сильным поэтом, могла словами выразить многое, а псевдоним выбрала для себя весьма чудный, на первый взгляд, странный: Невыразимова.
Автор нескольких поэтических сборников, филолог, переводчик, профессиональный востоковед, Екатерина Бушмаринова перед нами, читателями интернет - страниц, порталов и сайтов, представала часто просто, под именем коротким, знаковым, победным: Ника.
Её стихи полностью обладали земными примерами, теплотой и одновременно потрясали воображение именно этой самой графичностью сложной простоты, замаскированной бездонностью дна, силою метафор и сложностью построения одновременно.
Как это грустно всё. И далеко.
...Стоит туман – парное молоко.
Всю ночь шёл дождь – так тихо, словно крался.
Заполненное осенью пространство,
довольно дружелюбное на вид,
настойчиво советует: «Живи!
Пиши стихи анапестом и дактилем!»
А в небе – все драконы, птеродактили,
и ангелы, и ласточки, и лайнеры
мне машут поощрительно крылами.
Или еще, вот, потрясающее пронзительностью глубины, как бы проросшей из обычности, написанное внешне просто, как под гитарный мотив, переборы трех аккордов, струн. Переборы Души.
А человек, меня любивший ранее,
окаменел меж печкой и геранями.
Он нас любил, любовь уже не мо…
Там, где она жила, теперь темно,
разорено, оцеплено жандармами…
Но, впрочем, нет, я не владею данными.
Возможно, вовсе не окаменел –
а бледный, как промокший школьный мел,
затёрт во льдах норвежцем Пастернаковым
и пьёт спокойно кофе с козинаками.
А может быть, с улыбкой ждёт гостей –
прикованный цепями Прометей.
Постепенно погружаясь в мир её поэтических образов, отчётливо ощущаешь, что они - свободны, для них границ совсем нет. Бушмаринова дерзко вольна описать и пе – ре -пи -сать от себя любую стихию: дождь, ветер снег, траву цветы и цвета, пространство небесное, облака, ангелов, птеродактилей, хулиганов.
И даже адовое пространство не – любви. Но она его не приемлет .
Как в этом вот, например, чуть резковатом, бесстыдном, балладном и жёстком стихе «Трава молчания», где самый обыденный «мир нелюбви» вдруг наполняется и преображается дерзостью преодоления и хулиганскими порывами прорыва души в «пространство инакое»: поэтическое.
Прорыв этот такой властный, неожиданно и верно ведет читателя, к пространству любви, где есть лишь двое, где свои законы жизни и Бытия. Именно - Бытия. Не быта. Сопряжения, единения.
В старом весеннем чане
вновь закипает дождь.
Всходит трава молчанья.
Сеял? Теперь пожнёшь.
Видишь, уже по пояс
вымахала, растёт…
Утренний мегаполис.
Пробки. Проспект. Народ.
Твари хотят по паре
строить житьё-бытьё.
Праздники наступают,
выстроившись свиньёй.
Что там, в ракушке? Жемчуг?
Устрица? Нет, гараж.
Сколько мужчин и женщин
входят в траву и в раж,
письма вскрывают, вены,
только бы разлюбить!
Ищут траву забвенья,
цепкую, словно сныть.
Всё это бесполезно,
сколько ни делай вид:
если ты весь железный,
значит, я вся – магнит.
Прошлое с настоящим
как заглушить травой?
Кто нас с тобой растащит –
общество? Постовой?
Семьи? Тоска тупая?
Зрители во дворе?
Праздники наступают,
выстроившись в каре.
Рот обжигая чаем,
смотришь в окно – там лес:
наша трава молчанья
выросла до небес.
Что нам собесы, ЗАГСы?
Душит сорняк Москву!
Будем с тобой, как зайцы,
молча косить траву.
Бушмаринова - тончайший властитель, цвета, оттенка, ноты слов, рифм, ритмов. И Поэт тончайшего света, несмотря на всю её ироничную обычность . Судите сами.
Радуга
Красный вышел такого накала,
как почти нестерпимый ожог,
как добытые Карлом кораллы,
как на волчьей охоте флажок.
А оранжевый – в тон авантюре.
Мы в оранжевой тонем волне,
не влюбившись, а именно втюрясь,
под табличками «Выхода нет».
Жёлтый цвет – светофорное «ждите».
Не хочу закаляться, как сталь.
Покажи мне, какой ты водитель,
выжимай потихоньку педаль,
чтоб зелёный размазался фоном,
если вместе прорвёмся в простор,
где мы выключим все телефоны,
где бросаются карты на стол,
а друг другу бросаются в руки.
В Голубом не простят нам броска.
Но мы что-то поймём друг о друге
без игральных и контурных карт.
Руки лотосом пахнут? Бензином.
И на улице будет темно,
и рельефные впадины синим
ночь наполнит, как чаши вином.
И сойдут этой радуги блики,
словно пуговки пробы Пирке,
в фиолетовом крике, на пике,
в сумасшедшем пиковом пике.
В ней жила такая головокружительная и обычная необычность, что многие побаивались её, её острого язычка, иронии, взгляда, дыма её сигареты, её необычных увлечений.
Она и увлекалась необычно обычным: прогулки по Москве, аквааэробика просмотр глубоких и тонких фильмов, таких как « Человек дождя», «Сто дней после детства», «Полёты во сне и наяву», «Асса» .
Многие смеялись над её вкусами, отмахивались от записей Высоцкого, «Рамштейна» «Аквариума», «Пикника», книг Стругацких и Ремарка.. Но она, Катя, Ника Невыразимова, никого и никогда не учила жить. Упаси боже! А если все же и учила , то - ненавязчиво, легко, шутя, выкуривая сигарету, допивая какую – нибудь полусотую чашку кофе.
Да, она, вроде бы, и писала и говорила - только об обычном, но вдыхая её стихи, как озон, при глобальной кислородной всеобщей недостаточности тонкого и пронзительного, до обморочности, вдруг открываешь там глубины - ни с чем несоизмеримые, неизмеримые. И она среди этих глубин поэзии своей, как капитан Немо, приводящий к чудесному, помогающий читателю обрести второе, пятое, десятое дыхание, восьмое чувство. Наитие, озарение.
Таковы были её щедрые нам дары от слова. От души. Она не скупилась. До последнего дыхания думала только о других, об их проблемах, не о себе. Не о своей боли. О других только. О чьём то больном горле, недовязанном шарфе, не дочитанном стихотворении.
И еще добавлю напоследок. Тихо Ника - Катя не любила громких слов, позы, пиара, шумной деятельности напоказ.
Она оставила нам мир. Стихи, мысли и фразы. Свой портал, форум. Свое невообразимо огромное небо,, где основательно и легко писала под таким странным для большого, истинного Поэта псевдонимом: Ника Невыразимова. По моему, в нем она сумела выразить все. До конца.