В современной России творчество Булгакова трактуется крайне поверхностно. Для понимания скрытых смыслов его произведений надо знать политическую обстановку тех лет. Повесть "Собачье сердце" говорила современникам гораздо больше...
Обстоятельства создания повести
В период внутрипартийной борьбы логика обстоятельств записала Булгакова в лагерь «левой оппозиции». Булгаков оказался в стане Троцкого потому что был интеллигентом старой закалки, а Сталин, Каменев и Зиновьев в то время делали ставку на «пролетарских писателей».
Именно в этот период и была создана повесть «Собачье сердце». Большинство современных «булгакоедов» единодушно объявляют её антисоветским произведением. Однако такая точка зрения утвердилась лишь после «перестроечной» экранизации Бортко. Некоторые же булгаковеды считают, что острие булгаковской сатиры в первую очередь направлено против Сталина, поэтому в печать повесть продвигали именно члены антисталинской оппозиции.
Первыми догадки о том, что под персонажами «Собачьего сердца» зашифрованы первые лица советского государства, высказали американские булгаковеды Эллендеа Проссер и С. Иоффе.
Эксперимент и экспериментатор
Многие предположения С. Иоффе выглядят как домыслы (например, он связывает Зину Бунину с Григорием Зиновьевым не только по созвучию имени первой с фамилией последнего, но и потому, что фамилия Бунин вызывает ассоциацию с «Антоновскими яблоками», а настоящая фамилия Зиновьева — Апфельбаум, что означает «яблоня»).
Однако есть у него и достаточно убедительные гипотезы. Во-первых, очевидна сюжетная преемственность «Собачьего сердца» с «Роковыми яйцами»: в центре повествования находится эксперимент, осуществляемый интеллигентом-учёным, причём учёный оказывается жертвой своего эксперимента. Многие исследователи признают, что образ учёного Персикова из «Роковых яиц» («голова замечательная, толкачом, лысая, с пучками желтоватых волос, торчащими по бокам») отсылает к Ленину, отважившемуся в России на великий социальный эксперимент.
Филипп Филиппович Преображенский (сама фамилия указывает на экспериментатора-преобразователя) напоминает Ленина даже речевой характеристикой: «Это я утверждал, утверждаю и буду утверждать»; «Голубчик, вы меня знаете! Не правда ли? Я человек фактов, человек наблюдения». Профессор желает превратить пса в человека. В глазах аристократа Булгакова стремление большевиков поднять тёмный русский народ до вершин культуры, допустить «кухаркиных детей» до власти выглядит не менее фантастично.
Революция и эволюция
Булгаковский скепсис относительно большевистского эксперимента сказывается в том, что профессор Преображенский едва не становится жертвой своего детища. Эта позиция подтверждается и уже упоминавшимся открытым письмом Булгакова: «В моих сатирических повестях <...> изображены бесчисленные уродства нашего быта, яд, которым пропитан мой язык, глубокий скептицизм в отношении революционного процесса, происходящего в моей отсталой стране».
Булгаков вполне по-обывательски противопоставляет революции идею «великой эволюции» и пытается провести эту теорию в «Собачьем сердце». Он не в состоянии понять, что резкие качественные скачки и даже катастрофы являются естественной частью эволюционного процесса.
Макиавелли писал в «Государе»: «Я уподобил бы судьбу бурной реке, которая, разбушевавшись, затопляет берега, валит деревья, крушит жилища, вымывает и намывает землю: все бегут от неё прочь, все отступают перед её напором, бессильные его сдержать. Но хотя бы и так, - разве это мешает людям принять меры предосторожности в спокойное время, то есть возвести заграждающие плотины и так, чтобы, выйдя из берегов, река либо стремилась в каналы, либо остановила свой безудержный и опасный бег?»
Разруха в головах?
Вот и большевики постарались направить разбушевавшуюся стихию народного гнева в конструктивное русло: прекратить бессмысленную мировую бойню, восстановить хозяйство, победить разруху и голод, электрифицировать Россию, просветить народ и устранить то (и тех), что этому мешает. Булгаков же Мировую войну как бы не замечает, для него разруха пришла из голов большевиков. Точнее, из голов низшей, неинтеллигентной части большевиков.
Итак, хотя Булгаков довольно скабрёзно отзывается о своих героях, он всё-таки считает лидеров большевиков безусловно культурными людьми, интеллигентами. У Преображенского и Борменталя, как и у Ленина с Троцким «нет подходящего [то есть пролетарского] происхождения», в отличие от Сталина, который, как и Шариков, придумал, что он из пролетариев. Булгаков опасается, что интеллигенты-большевики заигрывают с тёмной и невежественной массой, которая их однажды раздавит.
А вот антагонист интеллигентов-экспериментаторов, Борменталя и Преображенского, Шариков-Чугункин самой своей фамилией намекает на Сталина. Но дело не только в фамилии, но и в таких деталях, как неприятная и искусственная улыбка, «мутноватые глаза», низкий лоб Шарикова, его первоначальная готовность заискивать перед Преображенским, переходящая в тайную борьбу, а также ругань матом, безобразное обращение с женщинами. И имя он себе выбирает вполне (генерально-)секретарское: Полиграф Полиграфыч.
Полный текст статьи здесь.