И так обладающая не очень мирным характером, почувствовав вседозволенность, государыня перестала сдерживать души не очень прекрасные порывы. Государственными делами она практически не занималась, предоставив решение важных вопросов своему фавориту Эрнсту Бирону. Сама же предпочитала проводить время в развлечениях, только носили они как минимум странный характер.
Во-первых, Анна Иоанновна очень любила пиры. Но этим-то никого не удивишь, и до неё государи не прочь были хорошо выпить и плотно закусить. Но в том-то и отличие её от многих предшественников — не любила императрица выпивку. Мало того, что ей самой бывало наутро после гулянки с излишествами не очень комфортно, так ещё и супруг её умер вскоре после свадьбы от чрезмерного употребления алкоголя. Так что бокал венгерского вина государыня позволяла себе только в годовщину коронации. И подданных своих в этом отношении блюла.
Но это самое безобидное развлечение Анны Иоанновны. Есть «во-вторых», и это её любовь к шутам и людям с разного рода увечьями и внешними недостатками.
У императрицы было шесть официальных шутов, трое из которых — Михаил Голицын, Никита Волконский и Алексей Апраксин — были знатными дворянами. Причём Голицына она невзлюбила и издевалась над ним больше всех. Так, у него было своё «лукошко», в котором он в прямом смысле должен был, как наседка, высиживать яйца. Кроме того, другие подданные по приказу государыни тоже должны были оскорблять князя, а он не имел права никому ответить. Приветствовались и бои между шутами, причём не шуточные, а до крови.
В-третьих, Анна Иоанновна была, говоря современным языком, снайпером. Она очень любила пострелять с балкона дворца, но не по банкам, а по живым мишеням. Конечно, это были не люди, как, возможно, некоторые уже подумали, а кролики, утки и прочая живность. Современники отмечали меткость императрицы, а трофеи её исчислялись сотнями.
К фрейлинам своим государыня тоже была достаточно жестока. Когда ей по ночам не спалось, она, по словам историка С.Н. Шубинского, «отворяла к ним дверь: «Ну, девки, пойте!». И девки пели до тех пор, пока государыня не командовала: «Довольно!» Больше всего Анна Иоанновна ценила статс-даму Авдотью Чернышёву за то, что она мастерски умела рассказывать анекдоты и сплетни. Однако, как отмечает всё тот же Шубинский, «несмотря на это никогда не позволяла ей садиться при себе.
Однажды Чернышёва, разговаривая с императрицей, почувствовала себя не хорошо и едва могла стоять на ногах. Анна Иоанновна, заметив это, сказала своей собеседнице: „Ты можешь опереться на стол, служанка заслонит тебя и, таким образом, я не буду видеть твоей позы“».
Но самой зрелищной и жестокой забавой императрицы стала «Ледяная свадьба». Была при дворе Анны Иоанновны карлица Авдотья. Очень её государыня любила за удачные шутки, но однажды та загрустила, чем вызвала гнев императрицы. Причиной грусти стало отсутствие мужа. И тогда Анна Иоанновна решила подобрать ей жениха на своё усмотрение. Им оказался такой же опальный шут — вышеозначенный князь Голицын.
Для их «свадьбы» посреди зимы на Неве был построен ледяной дворец со множеством ледяных фигур, организовано шутовское шествие в различных национальных нарядах и такой же шутовской обряд венчания. Попавшего в немилость поэта Василия Тредиаковского заставили сочинить «срамное», по выражению самого Василия Кирилловича, приветствие для «молодых» и прочесть его им непосредственно на «свадьбе».
После всех церемоний Авдотью и Голицына на всю ночь оставили в Ледяном дворце, а на выходе поставили стражу, чтобы шуты не сбежали. Наутро их вывели из «морозилки» едва живых.
«Ледяная свадьба» стала последним развлечением Анны Иоанновны — спустя полгода она умерла.