Первые шаги в создании Центра микроэлектроники
В марте 1962 года А.И. Шокин назначил совещание руководителей подразделений ГКЭТ. Филипп Старос со своим заместителем Иосифом Бергом отправились на это совещание на легковой машине. Подъезжая к Москве, завернули на новостройку «города-спутника у станции Крюково», - ведь этот объект уже обсуждался ранее на совещаниях у Шокина как первый кандидат на размещение там Научного Центра. Зашли в Управление к заместителю начальника строительства, представились, предъявили документы. Собственно, их интересовал начальник отдела главного архитектора Александр Болдов: они уже знали, что архитекторы города-спутника бьют тревогу по поводу заселения строящихся домов. Заводы Москвы всячески противились переезду, а разговаривать с руководителями управления по строительству было бесполезно: они представляли интересы Моссовета, который не собирался отдавать свою территорию под «чужие» проекты.
Вот как вспоминает об этом Александр Болдов:
«Гляжу – похож вроде на грузина, с усиками чёрными, шустрый. Потом выяснилось, что он американец греческого происхождения. - Что вы здесь строите? – спрашивает меня Старос. - Простите, с кем имею честь беседовать? Он показал мне удостоверение. Генеральный директор предприятия. Город Ленинград. У нас здесь закрытых объектов не было, поэтому я переговорил с ним, объяснил, как обстоят дела. Он очень импульсивно отреагировал на всё сказанное и сказал: - А что, если мы предложим вам построить здесь небольшое предприятие с институтом? - Что значит небольшое? На сколько тысяч человек? - Тысячи на три с половиной. Я ему говорю, что это нам не подойдёт. Мы с Рожиным прорабатывали альтернативное использование территории и подсчитали, что надо 30-35 тысяч жителей работоспособного возраста для того, чтобы обеспечить промышленность. Он даже подпрыгнул и говорит: «Мы едем сейчас к Шокину». А я и не знал, кто такой Шокин. Записал мой домашний телефон, а вечером уже сообщил, что Шокин ждёт нас с Рожиным на другой день. Мы приехали, встретились с Шокиным. Он был в то время председателем Государственного комитета по электронной технике. С этого всё и началось. Мы с Шокиным договорились, что надо отменить все правительственные постановления по строительству здесь других промышленных объектов. - Сейчас у вас найдётся площадка для Староса и для его сооружений? – спросил Шокин. У нас был резерв там, где сейчас «Компонент» и НИИМЭ. Было вынесено постановление правительства о строительстве этих предприятий, отведена земля, и строительство началось. А временно разместили мы электронщиков в школах швейников и металлистов. Вскоре представился удобный случай продвинуть решение вопроса о центре микроэлектроники: Никита Хрущёв собрался в Ленинград. Конечно, об этом было известно заранее, и наши конфиденты стали готовиться».
Вот что пишет об этом сын Александра Шокина, тоже учёный, А.А. Шокин в своей книге «Министр невероятной промышленности СССР»:
«За день до визита А.И. (Шокин – И.Б.) провёл репетицию со Старосом, который должен был давать пояснения. Помимо уникальной для того времени ЭВМ, разместившейся на столе, поразить Хрущёва должен был (и действительно поразил!) самый маленький в мире радиоприёмник «Эра», прикреплявшийся к уху».
4 мая 1962 г. Никита Сергеевич Хрущёв в своем обходе судостроительных заводов Ленинграда посетил и КБ-2, которое занималось разработкой электронной аппаратуры для военно-морского флота. Сразу после окончания визита Ф. Старос и И. Берг представили Н.Хрущёву свои предложения по организации центра микроэлектроники. Естественно, что эти предложения были согласованы с А. Шокиным. Вскоре 8 августа 1962 года вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о создании в городе-спутнике у станции Крюково центра микроэлектроники под названием «Научный Центр».
Тогда же на временных площадях были образованы НИИ точного машиностроения (НИИТМ) и НИИ микроприборов (НИИМП). Само словосочетание «Научный Центр» было данью тандему «Старос – Берг». Это была их идея – создать мозговой центр микроэлектроники– от теоретических разработок до выпуска опытного образца (вроде технологического центра – в нынешнем понимании). Но замысел Шокина, имевший прототипы в ракетной и ядерной технике, был шире: необходимо теоретические разработки и опытные образцы доводить до серийного, промышленного производства, как это было сделано Королевым и Курчатовым в своих областях техники.
В «Постановлении» были заложены следующие основополагающие идеи:
- Определялся комплексный замкнутый характер НЦ с организацией всех основных, необходимых НИИ и опытных заводов для разработки и производства интегральных схем; - НЦ придавался статус головной организации в стране по микроэлектронике; - Этот комплекс НИИ и заводов должен был располагаться на одной территории (г. Зеленоград), где НЦ должен был стать градообразующей системой.
ПЕРВЫЕ КОРПУСА, ПЕРВЫЕ ЖИТЕЛИ…
Начнём с дневника, который опубликовал Станислав Лавров в стенгазете завода «Микрон» к 25-летию Зеленограда (это значит – в 1983 году):
«Январь 1962 г. Автобус, дребезжа на ухабах, подъезжал к будущему городу. За окнами мелькали телеграфные столбы, деревянные избы да остроконечные ели. На устах у всех ещё не ставшее обыденным: «город-спутник». Стройка встретила нас напряжённым рабочим ритмом. По дорогам ревут самосвалы и панелевозы. С непривычки даже страшновато. Впереди вырисовывались корпуса строящегося района с устремлёнными в небо стрелами кранов. Куда ни глянь – снежные сугробы. Возвышаются три построенных здания, а дальше – Кабинет начальника отдела кадров не закрывается. Люди всё прибывают. Начальник не успевает отвечать на вопросы. Шумно. - Ребята, маляров не хватает, нужны маляры! - Пишите пока меня, сейчас ещё двое подойдут. - Сварщиков берёте? - А нас в одну бригаду можно? И так целый день. … Положение в общежитии неважнецкое. В каждой комнате человек по 20. С водой плохо, с едой тоже. Собственно, столовая неплохая, но одна на всю стройку, не успевает обслуживать всех. … Качество требуют, а откуда оно возьмётся? Новичков набрали, без опыта. Их учить надо, тогда и качество будет! … Вечерами жутко и неуютно. Некуда себя деть. Ремесленники пьют водку и дебоширят. На три общежития единственный зал, где бывают танцы, и ничего больше. А ведь на стройке есть комитет комсомола. Видимо, лишь на бумаге... … Приехало много демобилизованных. В нашем городе явное оживление. Ребята собираются по комнатам, совещаются, даже управдома несколько раз приглашали. … Кажется, что-то сдвинулось с места. В общежитиях прошли собрания. Полетел кое-кто из руководителей, избрали новый комитет ВЛКСМ. Немного улучшилось с бытом. У людей появляется вера, что порядок будет. … Стройка продвигается, дома растут довольно быстро, но беспорядка всё ещё хватает. Решено создать потоковые комсомольские бюро и печатный орган, ведь на стройке сплошь молодежь, много комсомольцев. Март 1962 г. Наконец налаживается хоть какая-то клубная работа: два дня в неделю танцы, два – кино, два – занятия художественной самодеятельности. Много поработали активисты, чтобы создать этот коллектив. Нет грамотных руководителей, помещения не хватает, но молодежь занимается…».
Строительство в первом микрорайоне и в северной промышленной зоне развивалось стремительно. При этом перенимался опыт архитектурно-планировочных решений и передовых методов сооружения зданий на стройках Москвы, в основном, в Черёмушках. Вот что вспоминает об этом диспетчер строительства Елена Семенко:
«Чудный месяц май… На втором этаже школы швейников уже светятся окна. В кабинете начальника МУ-3, ДСК-1 (МУ – монтажное управление, ДСК – домостроительный комбинат – И.Б.) Геннадия Бычкова затянулась оперативка… Стройплощадки завалены несвоевременно привезёнными панелями. Их на площадях вообще не должно быть – они сразу с панелевозов кранами должны подаваться на возводимый дом. Это монтаж домов с колёс, а не стройка. Работа идет все 24 часа, и каждая операция рассчитана по «почасовому графику». Дом возводится за 2-3 недели и передается отделочникам… 29 мая 1962 года я была назначена главным диспетчером стройки… Мы всю работу перестроили. У нас была оборудована контора на колесах– штаб с рацией. Можно было связаться с комбинатом железобетонных изделий, автокомбинатами. Мы постоянно меняли дислокацию, но стояли непременно на въезде в город. Помню своих сменных диспетчеров – девочек- десятиклассниц, умниц моих. Самой взрослой была Валя Старшинова из Алабушева. Работали 24 часа без перерывов и выходных. А суть работы сводилась к точному отслеживанию графиков и твердой решимости отправлять обратно груженные не по графику панелевозы. Пусть убытки несут виновники - комбинаты. А у самих сердце болело: отправлять махину обратно в такую даль! Но надо. Представляете, как это было встречено. Трёхэтажный мат, угроза раздавить под колесами панелевоза – ведь кругом пустырь. А потом стали уважать. Шофёры панелевозов колеса мыли, подъезжая к настилу нашей диспетчерской. Мы их встречали чашкой крепкого горячего чая. К Дню строителя, в августе того же 1962 г., я как «орден» получила ордер на двухкомнатную квартиру в 134-м корпусе. Сколько же у людей было радости при переезде в свои квартиры из коммуналок и подвалов! А первая заведующая в первом детском саду – просто душа-человек!».
Первый детский сад №1789, сейчас №1227, в нашем городе был открыт 30 декабря 1962 года. Родители помогали, как могли, таскали на своих плечах мебель и т.д. Первое время детские группы были переполнены – до 35-38 человек. Заведующей первого детского сада была назначена Ирина Николаевна. Первым был заселен корпус 130: рабочие СУ-7, не дождавшись официальных сроков заселения, погрузили своё имущество и заехали под Новый, 1962-й год. Ордера на квартиры они оформили позже. А в корпусах 118 и 122 новоселье справили в конце января 1962 г.
В 1962 году была открыта школа №842 – первая средняя школа в нашем городе. Первым директором этой школы стал Юрий Михайлович Воробьёв, педагог со стажем, участник Великой Отечественной войны, майор запаса, орденоносец. Его первым приказом была зачислена в штат первая сотрудница – техслужащая А. Визавитина; она проработала в школе до 80 лет, была хранительницей школьного музея.
Вспоминает З. Димчевская – первый завуч школы, знавшая Ю.М. Воробьёва ещё по 702-й московской школе:
«1 сентября 1962 г. выдалось дождливым, вокруг – одна грязь. Я пришла в школу с раскладушкой, поскольку ночевать пока было негде. В этот же день мы с Юрием Михайловичем прошлись по всем классам, чтобы побеседовать с ребятами о сохранности «нашего дворца», как мы тогда называли школу (школа была построена по последнему слову архитектурно-планировочного искусства – И.Б.). И в конце учебного года мы не обнаружили ни единой царапины! Первый учебный год был для 842-й школы непростым. Начальные классы были переполнены, а в выпускной десятый набралось только 8 человек. Школа работала в две смены, а вечером здесь занималась вечерняя школа рабочей молодёжи». Детей учить, конечно, надо, но … Пришедшие строители тоже должны иметь возможность учиться. И … тогда же, в 1962 году, при 842-й школе открывается вечерняя школа рабочей молодёжи №265; в первые годы у неё было и другое название – «школа мастеров».
Первым директором вечерней школы была Антонина Ивановна Корешкова. Затем вечерней школой руководили И.Устюжанина, Н.Паршин, Н.Верхоламова.
Из воспоминаний Зинаиды Дмитриевны Васиной, одной из первых, в 1958 г., начавшей строить наш город:
«С магазинами было неважно: там, где сейчас плодоовощной комбинат, стоял маленький кирпичный магазинчик, овощной. И хлебушек привозили – фургончик возле «Берёзки» стоял, бывали и очереди. Потом уже построили корпуса 118, 119 и там булочную открыли (и промтоварный магазин). А еще нам давали участки под картошку – там, где сейчас четвёртый микрорайон, а раньше учебный аэродром был… Заселили 145-й корпус. Поначалу – ни воды горячей, ни света. Носили с раздевалки строителей домой кипяток – там титан стоял – и чай делали. Но как-то мы тогда этих трудностей не замечали, да и общежитие в Москве поднадоело…».
Планировщикам удалось при строительстве города сохранить почти все лесные массивы; в этом помогло, кроме высокого искусства авторов проекта, наличие аэродромного поля на территории застройки. Только в двух местах пришлось вырубить деревья: при прокладывании дороги на Восточную зону и железной дороги из Крюкова на Северную зону. Зато по плану, составленному в архитектурно-проектной мастерской №14 Игоря Рожина, на территории 1-го микрорайона (тогда он занимал 27 гектаров) было высажено: деревьев – 192, кустарников – 1473 штуки. В посадочном чертеже зелени, подписанном 4 июня 1960 г., указано не только общее количество деревьев и кустарников, но и их распределение по видам: «Вяз обыкновенный в возрасте 12-18 лет, с комом 0.8х0.8х0.5 – 5 штук, тополь берлинский в возрасте 8-10 лет, без кома – 33 штуки, кизильник блестящий в возрасте 2-3 лет – 180 штук, акация желтая в возрасте 2-3 лет – 640 штук, вишня песчаная в возрасте 2-3 лет – 55 штук…» и т.д. На чертеже стоит подпись архитектора Эдисона Искандеровича Дашкова. Он был специалистом по проектированию парковых, садовых ансамблей и с самого начала руководил озеленением нашего города. Он спроектировал бульвар на Центральном проспекте, каштановые, липовые, лиственничные, вязовые аллеи.
Весной 1962 г. были построены школы металлистов и швейников в районе «Березки», а также школа-интернат в первом микрорайоне для раздельного обучения мальчиков и девочек. Всего в 1962 году было выстроено более 30 корпусов. На территории второго микрорайона прокладывались коммуникации, рылись котлованы, забивались сваи.
Ни одного швейника или металлиста город так никогда и не увидел. После постановления 8 августа 1962 года все спецшколы были распределены между управлениями и подразделениями новой – микроэлектронной промышленности. Архитекторам пришлось срочно, осенью 1962 года, составлять новый Генеральный план города.