Где она спит, и так понятно – мы разрешаем с нами. Занятнее, как именно она спит. У нас папильон, мальчик, и русский охотничий спаниель, девочка. Кеша – мамино сокровище, Рада – папино. Разумеется, они любят нас обоих, но каким-то непостижимым образом выделяют именно так: хозяйка хотела папильона, и он любит её больше всех на свете, хозяин хотел русского спаниеля, и для Рады только он любовь всей её жизни. Иннокентий часов с девяти вечера начинает вырубаться, делает только перерыв на вечерний моцион, погулять – это святое. Когда я, наконец, ложусь спать, он пристраивается рядышком, тесно ко мне прижимается, поворачивается брюшком кверху и ждёт свой вечерний массаж. А если невнимательная мама не понимает, то пёс начинается брыкаться и толкаться лапками, чтоб до неё, наконец, дошло – не в телевизор надо пялиться, а пузико собачке чесать! Какое-то время Кеша наслаждается поглаживаниями и почёсываниями, довольный, вылизывает мне руки и отталкивает меня – всё, жарко; отодвигается подальше