Каждый находит отдушину как душе угодно. Кто марки коллекционирует, кто в шахматы играет. Все стараются внести в жизнь разнообразие, развести тину-рутину чем то ярким, украсить существование символами и наполнить тайным смыслом. Опера не исключение.
При просмотре первых серий "Улицы разбитых фонарей", я заметил чучело глухаря над входной дверью кабинета. Еще подумал: "Вот прикалываются пацаны!" У нас было чуть по другому.
Во-первых, стены были украшены различными картинками, как сейчас говорят "мотиваторами", плакатами, цитатами и стихотворными изречениями. Помню до сих пор:
Смесь табака, трихопола и водки
Стрелки, разборки, разгонки, разводки
От понедельника до воскресенья
Нет ни в деньгах, ни в звездах везенья
У Костяна на столе жил череп. Честно украденный в анатомическом музее. На череп Костян надевал свою восьмиклинку, а в челюстях у него была воткнута дежурная сигарета, на случай табачного голода. Череп оказывал благотворное влияние на наших посетителей. Как, впрочем, и друга наглядная агитация.
А еще у нас жил Мишка. В клетке. С малолетки. Заслуженный сиделец. Кроме стен нашего кабинета, выкрашенных в какой-то грязно-серо-зеленый цвет, он в своей жизни ничего и не помнил. Может, даже и не видел. Его иногда выпускали полетать. Он усаживался на шкаф, на чью-нибудь фурагу, заброшенную до следующего строевого смотра, и весело чирикал. Его любили все. И нас он любил. Занимался с ним Вован Сидорович, старший опер по незаконному обороту оружия. Кормил, поил и учил разговаривать. Но Мишка больше всего любил Костяна. Когда тот входил в кабинет, Мишка встречал его радостной просьбой: "Костян! Дай пиво!" Мишка был очень способный и разговорчивый. Залетел к нам начальник УУР, мужчина крупный и громкий, начал высказывать свою недовольство: "Какого.... вы.... тут сидите!!! Это ..... не подняли, то,...., не подняли! Сидят тут,....., лясы точат! Все в народ! В поля!......!" Мишка за нас за всех задает ему вопрос: "В чем дело? В чем дело?" Начальник, глядя на свое тезку,: "Ты еще какого .... тут еще верещишь?" "Миша хороший, хороший! Все правильно! Все правильно!" Громоотвод, а не птичка) То ли он себя хвалит, то ли начальнику льстит)
Потом настали другие времена, по распоряжению сняли мы мотиваторы-демотиваторы, скабрезные стишки... Костян уволок череп. Стены остались сиротливо-пустынные. Их оклеили какими то обоями. Повесили портрет вождя. Стало официозно-бюрократически-сухо. Пропал дух авантюризма и оперского куража. А Мишка околел.