Претензия первая.
У читателей может возникнуть вопрос: а кто ты такой, чтобы предъявлять свои претензии Сталину? Да и после его смерти прошло без малого семьдесят лет. Во всём, вроде бы, разобрались. Ан, нет. Как погляжу, не во всём.
Начну с высказывания древнегреческого поэта, мудреца Симонида Кносского: для полного счастья человеку необходимо иметь славное отечество.
Ну, и какое может быть полное счастье, гордость за своё отечество у русского, жившего в ХХ веке, живущего в ХХI-м, если бОльшую часть своей жизни он слышал, что человек, тридцать лет руководивший государством, совершал чуть ли ни одни только ошибки и преступления? И что государство наше было неправильным, убогим и даже преступным.
Имя Сталина я запомнил с мартовского дня 1953 года, когда, проснувшись рано утром, я увидел мать и отца, стоящих у радиоприёмника и слушающих торжественно-печальный голос диктора. Помню слёзы матери и её вопрос, заданный отцу: как мы теперь жить-то будем? Сообщили, что умер Сталин. Умер, человек, портрет которого висел на стене нашей маленькой комнаты. Мне тот портрет нравился – симпатичный усатый мужчина в военном мундире с маршальскими погонами и золотой звёздочкой на груди.
Но раньше я не знал, что этот мужчина – Сталин. Почему плакала моя мать, я не понял. А вскоре из детского сада я принёс то ли стихотворение, то ли песенку, которую мы распевали с ребятами: Берия, Берия вышел из доверия, а товарищ Маленков надавал ему пинков. Мы не знали, кто это такие, но нам было весело от того, что кто-то кому-то надавал пинков. Правда, дома отец цыкнул на меня, когда я поспешил поделиться этим «шедевром» с родителями. Почему отцу не понравилось это стихотворение, я тоже не понял. Но вскоре забыл об этом.
Следующий эпизод воспоминаний, связанный с именем Сталина, относится уже к школьным годам. Помню, как где-то в классе третьем я был поражён и возмущён, когда мой сосед по парте на уроке стал карандашом закрашивать портрет Сталина, помещённый на первых страницах учебника «Родная речь». Мало того, что этот мальчишка рисовал в книге, так он ещё посмел посягнуть на такой же портрет, как тот, что висел у нас в доме.
Правда, вскоре портрет Сталина из дома исчез. Но я особо не интересовался ни судьбой Сталина, ни судьбой его портрета. И только став старше, когда я, в очередной раз слыша по радио или из телевизора, что Сталин виноват в трагедиях коллективизации, в репрессиях, в гибели многих тысяч неповинных людей, в трагедии 41-года, в той обстановке страха, которая якобы существовала в его годы, я стал задумываться, что же такое творилось в недавнем прошлом моей страны. Почему возник неведомый культ личности, о котором очень много говорили в эфире, особенно в годы моей учёбы. Мне почему-то не верилось, что вождь, которого я в раннем детстве видел на портрете, был столь ужасным. Особенно не верилось, когда я сравнивал его с лысым, пузатым, похожим на поросёнка, очень несимпатичным, крикливым Хрущёвым, которого постоянно показывали по телевизору, и часто транслировали по радио. Меня коробило то, как тот корёжил русский язык, крича с трибуны «мОлодежь», «доллАр». А уже к концу его правления я, как и большинство людей, окружавших меня, относился к «нашему дорогому Никите Сергеевичу» с иронией и неприязнью. Теперь я уже видел и понимал, что это такое – культ личности. Правда, саму правившую личность я не воспринимал.
Но те обвинения в адрес Сталина, и трагедии которые связывали с его именем, не находили у меня ответа, когда я порой задумывался о них. И только в последние годы, с приходом интернета, с возможностью найти почти любую книгу, любой источник дали мне возможность разобраться во многом из прошлого, дать ответ на мои претензии, которые копились у меня к Иосифу Виссарионовичу Сталину. Да и свободного времени на пенсии появилось больше, а желаний осталось меньше. И я стал более глубоко разбираться в своих претензиях к Сталину, в вопросах к его эпохе.
Начну с первой претензии: с коллективизации. Те, кого я называю либерастами (не путать с истинными либералами, как демократов с отечественными демокрадами), часто кричат о том, что именно Сталин сгубил российское крестьянство, уничтожил русскую деревню. Всякий раз, когда я слышу подобное, я подозреваю говорящих в глупости либо подлости. Российскую, в первую очередь русскую деревню, сгубили, обрекли на вымирание те, кто был у власти в прошедшие тридцать лет. Я могу это утверждать, поскольку я застал послесталинскую деревню. И вижу, что творится сегодня. Могу сравнивать.
В молодости я задумывался, а нельзя ли было провести коллективизацию не так жёстко, не в столь короткие сроки, а из года в год демонстрируя преимущества колхозно-совхозного строя в конкурентной борьбе с кулаками. Обеспечивая, например, колхозы и совхозы тракторами и иной сельхозтехникой на приоритетных и выгодных для колхозов началах. Увидев успехи колхозов, в них потянулись бы сомневающиеся единоличники.
И всё было бы без раскулачивания, без ссылок. Мечта… Мечтать не вредно…
Я помню рассказы матери о том, как мой деревенский дед «записался» в колхоз под угрозой со стороны «горлопанов», что его раскулачат, поскольку он имел лошадь. Так и пошёл дед в колхоз вместе со своей лошадкой. А лошадей он любил. Он и в «империалистическую» (Первую мировую) служил в артиллерии при лошадях.
Повзрослев, изучив вопрос поглубже, я понял, что «мягкая» коллективизация в ту пору, в тех условиях была невозможна, была бы губительна для страны. Сейчас нередко цитируют Сталина, в 31-м году говорившего, что нам надо за десять лет покончить с отставанием от наиболее развитых стран, иначе нас сомнут. И смяли бы. Не будь в СССР колхозно-совхозного строя, некому было бы кормить во время войны не только воюющий фронт, но и тыл, поставляющий фронту оружие.Фото из открытых источников интернета.
Недавно в интернете увидел данные о том, что 1926 году в СССР убрали зерна больше, чем было убрано в 1913 году. Но государство с трудом закупало это зерно у крестьян, которые не хотели продавать зерно государству по непонравившимся крестьянам твёрдым ценам.
И тут мне в очередной раз на память пришёл эпизод из фильма «Ленин в 1918 году», в котором Ленин (блестящая роль Бориса Щукина) беседует с крестьянами, пришедшими в Кремль к своей односельчанке, работающей там поварихой. Те открыто диктуют свои условия государству. Они понимают, что без хлеба советское государство погибнет. И нет рычагов у государства, получить тот хлеб. Как говорит спорящий с Лениным «ходок»: не даст город селу ткани, крестьяне в домотканом походят, не даст сапог – обойдутся лаптями… А вот если деревня не даст городу хлеба… И выступает тот землепашец не от имени кулаков, а, как он говорит, от имени «справных хозяев».
Одного этого эпизода художественного фильма достаточно, чтобы понять вынужденную потребность в коллективизации. Фильм, как и «Ленин в Октябре» был снят в тридцатые годы Михаилом Роммом по сценарию Алексея Каплера.
Конечно, на местах «жёсткую» коллективизацию проводили разные люди. Было и «головокружение от успехов», были и «горлопаны», ради своей партийной карьеры готовые и родную мать раскулачить и сослать, а были и такие, как «любушка ДавыдОв» из шолоховской «Поднятой целины».
Шолохов показал весь драматизм и даже трагизм коренной ломки деревенского уклада. И Шолохову я верю. Я считаю его не только талантливым, но и честным писателем.
Да и общинный уклад (близкий к колхозному) был исстари близок русскому крестьянину.
Не последнюю роль в понимании того времени, когда проводилась коллективизация, и тех методов, которыми она осуществлялась, сыграли книги Елены Прудниковой, посвящённые этой теме. Речь идёт о книгах «Битва за хлеб. От продразвёрстки до коллективизации», «Мифология «голодомора», «Сталин. Битва за хлеб», «Что не снилось Столыпину».
Это уже - не беллетристика. Даже такая талантливая, как у Шолохова. Это - факты, таблицы, ссылки на документы. И автор - не талантливый нанизыватель слов, а исследователь (не зря физик по образованию), дотошный поисковик, архивный «червь» (да не обидится она на меня).
Так, через много лет после возникновения, отпала одна из моих претензий к Сталину. О том, как я избавлялся – иногда не до конца – от других претензий к вождю, я намерен рассказать в следующих материалах на сталинскую тему, в преддверии годовщины его смерти.
Подписка, лайки и комментарии – на усмотрение читателей.