Дорогая моя дочь!
Ты – уже зрелая женщина, тебе скоро сорок пять. И нам давно пора поговорить честно и откровенно. С тобой я наделала немало ошибок. Только не думай, что твоя младшая Маша, став взрослой, ничего не сможет тебе припомнить из детских обид. Не питай иллюзии, что ты – идеальная мать. Хотя, признаюсь, мне есть, чему у тебя поучиться. Но прошлое нельзя изменить, его часто хочется переписать на свой лад, что-то смягчить. Беда в том, что такое возможно только теоретически, в эмоциональной памяти другого, тем более своего ребёнка, ничего изменить нельзя. А родители, особенно молодые, всегда совершают глупости, нередко – жестокие глупости. И я таких наделала достаточно. Но я всегда любила тебя. Ты можешь в этом усомниться. Вероятно, ты думаешь, что я тебя любила в возрасте от пяти до двенадцати, когда ты была беспроблемным ребёнком – таких детей любить легко. Нет, я любила тебя всегда! Тебе кажется, что я была эгоистичной матерью. Вероятно, так и было. Но это – только часть правды: я была молода.
С твоим отцом, ты знаешь, мы познакомились в Москве – студенческая любовь, экзотический брак представителей двух этнически разных укладов: я – из славян, он – из древнего персидского рода с родовой башней в высокогорьях Дагестана… И родилась ты. С двух месяцев и до почти пяти лет мы общались только во время моих студенческих каникул. Моя мама практически стала твоей матерью. Это было её решением оставить тебя двухмесячную с ней. Она желала мне счастья – чтобы я стала дипломированным специалистом, чтобы не потеряла твоего отца. А ты, вероятно, догадываешься, что, оставь я его там, в Москве на один год (если бы взяла академ), наш брак, распавшийся потом, уже много лет спустя, развалился бы в мои двадцать с небольшим лет. Он ведь был темпераментным красавцем, на нём гроздьями висли барышни. Кстати, моей маме, надеюсь, в этом смысле мне удалось кое-что «отработать». Ты же помнишь, в пять лет я забрала не только тебя, но и мою младшую сестру, которая в тот момент вышла из маминого подчинения и была довольно сложной девушкой. Но это – отступление. Вернёмся к теме.
Думаешь, почему я так боролась против твоего первого брака? Потому что желала тебе счастья. Боролась, как могла. Проиграла. Но от того брака и у тебя самой остался тяжкий след, фамилия твоего первого мужа, которую ты не сменила из чисто прагматических соображений, и сын. Как ни грустно признать, но мои отношения с тобой строились на фоне моих главных битв – за мужа. Знаешь, мужчина в усах, очках, белом халате, к тому же классный врач – всегда объект женского восхищения и вожделения. И он искушениям поддавался. Да, в какой-то период ты не была номером один в моей жизни. Ты можешь меня осуждать. А понять сможешь? Разве, когда твой второй муж завёл любовь на стороне вскоре после рождения Маши, ты думала в первую очередь о своей дочери? Нет, для тебя главной была битва за мужа. И в тот момент номером один Маша стала для меня. Разве не так?
Что ты можешь мне инкриминировать, выражаясь твоим профессиональным языком? Какие эмоциональные крюки распинают, как на дыбе, наши с тобой отношения? Какие обиды ты ещё не высказала? И за что ещё считаешь меня в праве наказать? Скажи!...
P.S. Из написанного. Похоже, только Пушкин аудиторию не удержит... Карма на Яндексе падает... Шутка!