Ч.1 << Начало
Подготовка к вступительным экзаменам.
Здесь нужно дать некоторые пояснения. Надеюсь, это будет не скучно.
Пермское училище я закончил по специальности Инженер по радиоэлектронике, специалист по обслуживанию автоматизированных систем боевого управления.
В год моего предполагаемого поступления в Академии кафедра, соответствующая моей специальности, набор слушателей не производила. Из родственных специальностей слушателей планировали набирать в этом году две кафедры: кафедра автономных систем управления ракет и кафедра радиосвязи. Из этих двух кафедр для меня ближе и понятней была кафедра радиосвязи. И рапорт я написал на поступление именно на эту кафедру.
Был ещё один момент в пользу выбора кафедры радиосвязи. Одновременно со мной рапорт на поступление в академию написал ещё один офицер нашего полка Юра Сапунов. Он выпускник Ростовского училища, инженер по радиосвязи. У Юры, в отличие от меня, была возможность достать билеты на вступительные экзамены именно на факультет радиосвязи. Этими билетами Юра со мной любезно поделился.
Процесс подготовки выглядел примерно так. По утрам я бегал кросс. При поступлении в Академию физподготовка тоже проверяется. Во время несения боевого дежурства обкладывался учебниками по математике и литературой по радиосвязи.
Так продолжалось до июля месяца. В начале июня из Академии начали приходить вызовы офицерам, писавшим рапорта. Всем пришли, а мне вызова нет. Я начал волноваться, искать связи в академии, чтобы выяснить ситуацию. В результате всех моих усилий, я выяснил, что мои документы попали на кафедру автономных систем управления ракет и поступать я буду именно на эту кафедру. Если сказать, что я был в шоке, то ничего не сказать. Я не помню, как вышел из переговорного пункта (раньше не было мобильных телефонов, как сейчас). Помню только как меня догнал один из посетителей этого пункта. Я забыл там свой портфель.
Шок длился не долго. Было уже середина июля, и надо срочно переключаться на подготовку по другой специальности. В Пермском училище была подобная кафедра и мы по ней сдавали экзамен. Для меня это был самый сложный экзамен из всех, которые я сдавал в училище. Поэтому я примерно представлял какими вопросами эта кафедра занимается.
Делать нечего. Пошёл в дивизионную библиотеку. Выбрал по каталогу все книги по тематике предстоящего экзамена. Их оказалось не так много. Библиотекарь очень удивилась, когда я передавал ей список нужной мне литературы.
- У нас эти книги никто никогда не брал, мы уже хотели списывать их. – сказала она.
Дальше события развиваются ещё круче.
Мне в академии нужно быть утром 1 августа. 25 июля я заступаю в наряд дежурным по полку. Как сейчас помню, это была пятница. В 18.00 после развода я принял дежурство и оно потекло по стандартному «маршруту». В 19.00 принял оружие у смены, прибывшей с боевого дежурства, в 20.00 сводил личный состав полка на ужин, в 22.00 – отбой.
Тишина, после недолгих перебежек одиноких солдат, не успевших посетить туалет до отбоя казарма погрузилась в глубокий сон. Вскоре пошёл отдыхать помощник дежурного по полку (мой помощник) в комнату отдыха. Остались бодрствовать я и очередной дневальный. Дневальный через два часа сменится и тоже пойдёт спать, а мне отдыхать положено только следующим днём с 10.00 до 14.00.
В ту пору действовал приказ Главкома, который предписывал нахождение в казарме в ночное время ещё одного офицера. Мы называли его ответственным по полку. У него не было конкретных обязанностей, кроме обозначения своего присутствия. А раз нет обязанностей, то ответственности тоже никакой нет. Я имею ввиду дисциплинарную и уголовную ответственность.
В тот раз ответственным по полку был майор Крыжановский А.А.. Штатная должность его называлась: Секретарь партийной организации полка. Непонятно как эта должность влияла на боеготовность полка, за что он отвечает, каковы его обязанности. Тем не менее на этой должности Крыжановский имел приличное жалование, получил воинское звание майор.
Дальнейшие события наглядно показали бесполезность этой должности, даже её вредность.
Итак, ближе к теме. Часы пробили полночь. Вдруг открывается входная дверь в казарму, на пороге стоит человек в форме лётчика гражданской авиации. Представился: «Я Савельев Александр Петрович приехал к своему сыну, который служит рядовым в вашем полку.»
Я проверил документы, всё сходится. Единственное, сын его находится сейчас на Боевом дежурстве в позиционном районе полка и приедет в казарму только во вторник на следующей неделе. Передо мной встал вопрос, что делать. Конечно, по инструкции я обязан был доложить по команде. Пока я размышлял, появляется Крыжановский. Всё это время он находился в ленинской комнате и занимался своими делами. Они о чём-то поговорили с лётчиком. Потом подходит ко мне и говорит: «Где кровать сына этого лётчика. Давай положим его на кровать сына до утра. Не выгонять же ночью человека на улицу».
Сказано – сделано. Лётчик устроился отдыхать на кровати своего сына, а свою одежду аккуратно уложил рядом на прикроватный табурет, как требует этого устав.
Опять всё успокоилось. Время неторопливо подошло к рассвету. Уже встал мой помощник, все дневальные. Заходит в казарму дежурный по дивизии. Я ему докладываю: «Товарищ подполковник, за время моего дежурства происшествий не случилось». Идём по казарме. И его взгляд упирается в табурет с лежащей не нём формой лётчика. Я объясняю в чём дело. Дежурный ничего не сказал, пожелал успешного дежурства и ушёл.
Пришло время. Дневальный прокричал: «Подъём». И очередной день службы начался. Зарядка, утренний осмотр, завтрак. Начали пребывать офицеры и прапорщики, не задействованные на боевом дежурстве.
В 10.00 когда я уже собирался лечь в комнате отдыха отдохнуть в казарму прибыл подполковник Шестопал В.С. Он сегодня исполнял обязанности командира полка, так как командир накануне уехал с очередной сменой в позиционный район, и там остался на выходные.
Я как положено доложил об отсутствии происшествий.
А он мне: «Кто из посторонних ночевал сегодня в казарме?»
Я рассказал как было дело.
- Я только что был на совещании у командира дивизии. На нём дежурный по дивизии доложил командиру о твоём лётчике. Тебе командир дивизии генерал-майор Храмченков И.И. объявил взыскание: трое суток ареста. – начал он.
- Есть трое суток ареста, - ответил я.
- Сейчас я тебя снимаю с дежурства, а в понедельник приедет командир полка и решит что с тобой делать, - закончил свою речь Шестопал.
Так, вместо комнаты отдыха я пошёл отдыхать к себе домой.
Субботнее утро, ярко светит солнце, день обещает быть жарким. Не хочется думать ни о чём плохом. Впереди два выходных дня. И спать совершенно не хочется.
Решил сбегать на озеро Михайловское искупаться. До озера километра три будет. Туда и обратно – 6 км. Хорошая пробежка получилась. На озере встретил начальника штаба полка Майора Леонова А.П. Он уже был в курсе моих событий. Выразил свою поддержку.
Вообще надо сказать мне было очень комфортно служить в полку не только из-за комфортного режима службы но из-за людей, которые меня окружают. Это настоящие мужики, которые занимаются настоящим делом. Сейчас я совсем не имею ввиду политработников.
Воскресение тоже было солнечным, тоже было озеро и сидение за книжками.
Наступил понедельник, день расплаты. Я вовремя прибыл в полк. После утреннего развода на занятия меня вызывает командир полка подполковник Галигузов С.В.
- Командир дивизии сегодня подтвердил своё решение наложить на Вас взыскание: трое суток ареста. Поэтому Вам надлежит оформит в строевой части все необходимые документы и убыть к месту исполнения наказания, гарнизонную гауптвахту.
Ну что же, приказ командира – закон для подчинённого, каким бы суровым он не был.
Я сходил в строевую часть. Оформил все надлежащие для такого случая документы. И отправился домой, чтобы переодеться и взять необходимые вещи, а главное книги. По дороге встретил пропагандиста полка (не помню его фамилию). И у нас произошёл такой разговор.
- Юра, в политотделе дивизии есть мнение привлечь тебя к партийной ответственности. – Начал было он. Но наткнувшись на мой красноречивый взгляд, добавил, - ну считай, что мы тебе вынесли предупреждение. – и быстро удалился.
И как после этого я должен относиться ко всей этой братии под названием политработники.
На гауптвахту я прибыл в 12.00 28 июля, представил все документы и передо мной отворились двери двухместной камеры.
Вкратце опишу место, куда я попал. Гарнизонная гауптвахта по периметру огорожена двухметровым железобетонным забором. Внутри забора – одноэтажное здание с тремя входами, ведущих в изолированные части здания. Первый – вход в караульное помещение; второй – вход отсек для содержания арестованных офицеров-прапорщиков, третий – вход в отсек для содержания арестованных солдат-сержантов.
Отсек для содержания офицеров-прапорщиков представляет собой коридор и четыре двери: две с правой стороны коридора, две – с левой. За этими дверями находятся три двухместных камеры и один туалет с умывальником.
Камера, в которую я попал, представляет собой помещение с маленьким окном на улицу, расположенным под потолком на противоположной от двери стене. Окно это застеклено, а снаружи оборудовано решёткой. Есть ещё одно окно над входной дверью. Даже не окно, а пространство между потолком и косяком двери. Единственная лампочка, которая светит практически круглосуточно находится в этом проёме.
В помещении есть две солдатские кровати, одна прикроватная тумбочка и два табурета. Двери в камеру, туалет и на улицу не запираются. Я свободно могу выходить из камеры в туалет или на улицу (в огороженное забором пространство). Никаких надзирателей нет. Единственный караульный, которого я вижу – это часовой, охраняющий вход в караульное помещение и наблюдающий за входной дверью на гауптвахту.
Оказавшись здесь, я подумал, что всё, что случилось со мной за последние дни не случайно. Более идеального места для подготовки к экзаменам не придумаешь.
Оставшись я «на свободе», мне пришлось бы ходить на службу, выполнять свои служебные обязанности, готовить для себя пищу. На подготовку оставалось бы несколько часов перед сном. А тут никто тебя не трогает. Начальник караула заходит всего два раза в сутки. Один раз во время приёма дежурства, второй – во время сдачи.
Представляете ощущения нового начальника караула. Он заходит в камеру арестованного офицера ожидая там увидеть небритого человека в мятой одежде, одуревающего от ничегонеделания. А видит человека, обложившегося книгами, тетрадками.
У меня было две проблемы: это маленькая поверхность тумбочки. На ней умещалась только либо книга, либо тетрадка. Мне приходилось раскладывать книги на табуретах и на соседней кровати. И недостаток света в вечернее время. Когда за оном темнеет, той лампочки, которая висит над дверью явно не достаточно, чтобы не напрягаясь читать.
Время отсидки пролетело как один миг. Единственное, что однажды нарушило мои занятия. Это приход Саши Грачёва. Мы с ним особо и не были знакомы, он служил в другом полку. Но я опять должен напомнить об офицерском братстве. Саша нашёл возможность добыть учебники непосредственно с той кафедры, куда я должен поступать и принёс их мне на гауптвахту.
31 июля в 12.00 меня выпустили на свободу. Я прибыл в часть, доложил командиру полка о своём освобождении:
- Товарищ, подполковник, гвардии старший лейтенант Знаменский, представляюсь по случаю освобождения с гауптвахты.
- Когда у Вас поезд на Москву? - единственное что спросил у меня командир.
- В 21.00, - ответил я.
- Можете отправляться домой готовиться к поезде, - и добавил, - желаю Вам поступить в академию.
Я поблагодарил командира, зашёл домой, привёл себя в порядок, собрал необходимые вещи и отправился на вокзал, станцию Бологое, чтобы ехать в Москву.
Подошёл поезд Ленинград-Москва, я занял своё место в одном из его вагонов. В месте со мной в это же купе села молодая пара Юра и Наташа Корчагины. Оказалось Юра тоже едет поступать в академию. И поступает он на кафедру радиосвязи, куда я первоначально стремился.
Поездка прошла незаметно, мы сдружились.
Поезд в Москву пришёл рано утром. Я хорошо помню пустые улицы Москвы, как ехал в полупустом вагоне метро. После военного городка контраст был ощутимый.
Уголок отдыха "Причал Надежды"
http://www.prichal-nad-seliger.ru