Подполковник Н. Шванков
Густой, едкий дым застилает улицы. Стены массивных зданий проломлены нашими снарядами, закопчены. Сожженные и раздавленные немецкие автомобили, бронетранспортеры, подбитые танки занимают половину улицы. Грудами грязно-зеленых мешков лежат повсюду трупы немецких солдат и офицеров.
Здесь наступал батальон капитана Сидорова. Од вышел к реке в числе первых советских подразделений, ворвавшихся в город с запада. Прямая, одетая в гранит река чем-то напомнила командиру Неву и далекий родной Ленинград, который он отстаивал в тяжелую пору немецкого наступления. Теперь перед его батальоном была река Восточной Пруссии, и сердце офицера исполнилось гордостью.
— Вперед! — крикнул он, когда наступил решающий момент.
Казалось, всё, что чувствовал и переживал командир в эту минуту, сразу передалось его людям. Бросился вперед, увлекая других, капитан Иван Семок. Разбрызгивая талую воду, бежали под огнем бойцы лейтенанта Александра Кирпиченко. Многие несли на плечах бревна и доски, перебрасывали их через полыньи. Рядовой Камал Дадамухамедов поскользнулся и по горло ушел в черную воду. Кто-то подал ему руку, и боец, выбравшись из ледяной воды, снова побежал вперед.
Над рекой вздымались фонтаны разрывов, далеко разлетались глыбы льда, поднятые немецкими снарядами, но люди уже карабкались на противоположный берег. Возле стапелей, судоверфи, у входов в подземные убежища возникали короткие, ожесточенные схватки.
На Камала Дадамухамедова немцы напали из-за угла, вцепились в шинель, схватили за руки и за автомат, висевший на шее бойца. Они стали тащить его к дверям какого-то здания. Советский боец отбивался, что было сил. Один немец ударил его прикладом по голове. Дадамухамедов от боли сильно рванулся в сторону, и это спасло его. Немец, который держался за автомат, выпустил из рук оружие. Всё последующее произошло в какие-то доли секунды. Почувствовав свободу, Дадамухамедов вскинул автомат и дал длинную очередь. Четверо немцев упало замертво, а остальные побежали.
Половина судостроительного завода была занята стремительным натиском бойцов капитана Сидорова. Но после этого пришлось продвигаться с невероятным трудом. Шел бой за каждый цех, за каждый штабель металла, за комнаты я этажи зданий.
Гарнизон большого немецкого города уже со всех сторон, словно зверь в берлоге, был обложен наступающими советскими частями. Но в центре города пока что находились лишь два наших батальона. На них-то и обрушили немцы всю силу своего огня. Трудности боя нарастали с каждым часом, но на помощь пехотинцам вскоре прибыли пушки. Орудийные расчеты сержантов Данилова, бирюка и других неустрашимых артиллеристов шли следом за пехотинцами. В одном месте стрелкам удалось захватить немецкий бронетранспортер. Немедленно нашелся водитель, умеющий управлять машиной, подобрался экипаж, и вражеский бронетранспортер стал исправно служить нашей штурмовой группе.
За корпусами судостроительного завода блестели рельсы железной дороги, стояли длинные эшелоны. Батальон капитана Сидорова перерезал дорогу и захватил несколько сотен вагонов с различным военным имуществом.
— Штурмуйте парк! — приказал командир полка. — Даю на подготовку один час.
Сидоров ответил не сразу, после некоторого раздумья:
— Парк возьму, но одного часа мало.
Командир полка вдвое увеличил время, и капитан использовал эти два часа до предела. Он выдвинул вперед орудия прямой наводки, закрепил их за отдельными группами бойцов, каждой группе дал четкое задание. Немцы встретили наступающих сильным огнем из высокого, старинной кладки здания. Первый этаж его несколько раз переходил из рук в руки, пока наши бойцы не закрепились в нем прочно. Это решило исход боя. Батальон теперь пробился в самый центр города. Он выполнил тяжелую задачу, и командир полка немедленно поздравил Сидорова. Но тут же добавил:
— Скоро еще жарче будет.
Сидоров знал, на что намекает командир полка. Он знал, что к этому времени наш левофланговый батальон уже соединился с частями, наступавшими на город ему навстречу с востока и с севера. Немцы, что находились в юго-восточной части города, были теперь отрезаны. Прошло несколько минут, и они навалились на поредевший в боях батальон Сидорова, пытаясь пробиться на запад. Людям, которые уже не одни сутки вели тяжелые, изнурительные бои, пришлось выдержать бешеный напор озверелого от ужаса врага. Капитал Сидоров, его заместитель капитан Семок и другие офицеры прилагали нечеловеческие усилия, чтобы создать прочную плотину на пути этого мутного немецкого потока.
— Меня сильно атакуют, держусь, — докладывал в полк командир батальона.
— Немцы лезут в мой дом. Их больше, чем всё мое «хозяйство». Отбиваюсь, — поступал через некоторое время второй доклад.
Из полка срочно высылали помощь.
Перед занятыми батальоном домами вырастали горы немецких трупов. Пробиться немцы так и не Смогли. Тогда батальон нанес последний удар немцам. Он атаковал их и в жестоком бою разгромил.
Те из гитлеровцев, что остались в живых, забились в подвалы домов, залезли на чердаки. Многие переоделись в гражданское платье. Наши автоматчики долго вытаскивали спрятавшихся немцев из всех щелей.
Сейчас капитан Сидоров обходит места недавних схваток.
— Немцы дрались ожесточенно, — говорит он. — Но всё же мы разгромили их. Да иначе и не могло быть. Потому что каждый наш боец личный счет к немцу имеет.
ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ. (По телеграфу).
// «Красная звезда» № 40 (6028) от 17.02.1945 г. [2]
http://pressa-voiny.ru/d/2/17/