Есть фильмы, к аудитории которых не хочется принадлежать.
Кино как социальный маркер.
«Давай разведемся!»
режиссер: Анна Пармас
В главных ролях: Анна Михалкова, Антон Филипенко, Светлана Камынина, Максим Лагашкин, Федор Лавров
Россия, 2019
Описание на кинопоиск.ру: «Успешный врач Маша поглощена работой и не сразу замечает, что от нее уходит муж. Жизнь переворачивается вверх дном: на работе аврал, дети требуют постоянного внимания, а привыкшая побеждать Маша не готова уступить любимого мужа красотке фитнес-тренеру. Маша призывает на помощь полный боевой арсенал, включая потусторонние силы. Но новая жизнь открывает новые возможности…»
Уже больше половины российских браков заканчиваются разводами. Аудитория, для которой сюжет, основанный на истории развода, будет понятным и близким, большая и с каждым годом растет.
/Любопытная статистика по разводам; для тех, кто не пойдет по ссылке, – если существующая тенденция сохранится, то к 2034 году каждый брак будет заканчиваться разводом/
/Про еще один – японский – фильм про разводы/
«Давай разведемся» мне совершенно не понравился. Такой стиль я определяю как «ТНТ-дно»*.
Игра Михалковой слабая. Уже не первый раз, когда вижу ее в кино, ловлю себя на том, что мне неприятно смотреть, как она пытается играть.
Другие актеры вроде попрофессиональнее, но такое кино, кажется, ничто не спасет.
Кажущийся убогим и пошлым юмор, надуманные, сляпанные на коленке ситуации, примитивная психология.
Плохо все. Юмористические приемы, конечно, работают, хихикаешь, но от этого потом только хуже.
Знакомый говорит, что это же фильм Анны Пармас! Кто такая? Она же «Ленинграду» клипы снимает, ты что, не знаешь?! Не знаю и знать не хочу, впрочем теперь этот фильм не нравится еще больше.
Редко, но бывает, что смотрю какой-то фильм и понимаю, что не попадаю в целевую аудиторию фильма. Это еще полбеды.
А иногда при этом чувствуешь, как фильм занижает самооценку: такого уровня юмор, такого уровня сюжетные ходы, такой уровень достоверности – это для аудитории, к которой я не только не принадлежу, но и не хочу принадлежать. Мне не нравится, когда мне такое предлагают. Я не такая.
Не буду говорить, что я выше этого, – скажу, что хочу быть в стороне от этого. Снобизм, да.
Нравится людям танцевать под попсу – это их личное дело. Но меня увольте!
То есть фильмы могут быть выразителями не только разных эстетических, но и социальных предпочтений. И такая кинофобия (желание дистанцироваться, избегать) может дополнительно влиять на восприятие фильма.
Очень любопытное, конечно, явление.
/Недавно делилась впечатлениями от сериала «Что они делает в темноте», и вот там тоже это было/
Недавно прочитала в комментариях, как кто-то ругает «Дылду» (2019) Балагова. Очень симптоматичное человек сделал заявление. По выраженным взглядам, судя по всему, ультра-патриотичный мужчина. Который очень критично относится к тем, кто, скажем так, ориентирован на «либеральные ценности», к «русофобам». То есть он тоже не хочет ассоциировать себя с теми, кому «Дылда» должна понравиться. Он не такой.
Для кого-то маркером чужого кино может быть соответствующий юмор, для кого-то – проявления враждебной идеологии.
Для кого-то фильм, наоборот, будет маркером своего – например, особая «интеллектуальность содержания». Для кого-то – имя режиссера или кино-направления (в результате чего может возникнуть их культ, и вот уже люди хвалят все фильмы этого режиссера или направления).
Каждый раз возникает социальная группа, с которой человек может себя отождествлять. И фильмы, попадающие в ценности или анти-ценности такой группы, приобретают для тех, кто входит в эту группу, дополнительные социальные достоинства, иногда перекрывающие художественные.
Смотря кино, мы не можем игнорировать свою социальность, принадлежность к каким-то группам.
Проблема в том, что надо еще надо хорошо представлять свою социальность и осознавать ее. Если такого осознания нет, то мы и не учитываем ее, когда оцениваем фильмы как произведения искусства.
* Когда иногда включаю телевизор, уже просто боюсь попасть на этот канал; впрочем на других не лучше. Причем уровень «дна» не стоит на месте, а все дальше и дальше опускается.