В тёмном углу подворотни одной из центральных улиц города стояли двое молодых людей и обсуждали что-то оживлённо. Мимо прогуливались пары, семьи со взрослыми детьми, одинокие пешеходы - все искали досуг в бесчисленных, но одноликих кафе города. Договорив, один из парней позвал другого за собой. Они вернулись в просторный зал кафе, где в центре бармен с официантом ранее раздвинули теннисный стол. Развалившись на диване, их ждал С, заказавший себе ещё одну чашку кофе.
- Слушай, Г, а вы как скоро для себя решили, что пора расширяться?
Г пропустил друга вперёд и упал на диван, а руки потянулись к графину.
- Ты про ребёнка? Ну, сразу после свадьбы и решили, другое дело, что нам надо было подготовиться, - Г налил в свою рюмку светло-жёлтую жидкость. - Нельзя торопиться с этим делом, и у нас получилось всё не с первого раза, - он плеснул в соседнюю рюмку содержимое графина и жестом показал сидящему рядом А, что он наливает следующий.
- Ты пойми, С: всё произойдёт тогда, когда должно произойти. Не раньше, не позже. И в этом смысле я фаталист.
На стол опустилось большое блюдо с разносолами и закусками. На листьях бордово-зелёного салата лежали дольки печёного молодого картофеля, рядом был маринованный красный лук, половинки помидоров черри, оливок и слабосолёных огурцов, в центре блюда горкой лежала квашеная капуста, совсем как та, которую готовят бабушки в русских деревнях.
- Эх, - с грустью вздохнул С, глядя на обилие разной еды, источающей ароматные запахи. - Под такую закуску я бы выпил. Оставить машину тут может? Да нет, - как будто что-то вспомнив, ответил он сам себе. - Нужно ещё по делам ехать.
- Не переживай: не последний раз сидим! - подбодрил его Г, похрустывая капустой.
- Да, конечно. Не могу удержаться, разрешите я возьму этот огурчик, - он потянулся к тарелке, взял огурец и, откусив, расплылся в улыбке: «Вкусно!»
Притихший сбоку А делил дольки картошки пополам и отправлял их по очереди в рот, запивая морсом. Отложив вилку в сторону, он начал разливать графин и напомнил Г о том, что тот начал говорить про фатализм, но не объяснил до конца.
- Ах, да! Так вот, слушайте...
Г рассказал друзьям, что фатализм - это вера в судьбу и то, что всё определено за человека. Иными словами: что бы человек ни делал, его ждёт одно и то же - всегда. Г привёл пример: «Вот ты, С, представь: ты опаздываешь на работу, и ты злишься, нервничаешь, ведь нам не нравится опаздывать. Но что, если ты должен был опоздать? Ты не мог успеть на этот светофор, иначе произошло бы несчастье и, возможно, не сейчас, а потом! Я если честно всегда так себя и успокаиваю. Будем!» Г поднялся с дивана, вскинул руку с рюмкой вверх, промахнувшись мимо кофейной чашки, но сумев зацепить едва стопку А, и с глубоким вздохом рухнул на диванчик.
- Так редко вижу вас, парни. Если позволите, я расскажу свою некую мысль относительно судьбы, но для начала нужно кое-что сделать, - Г зажмурился и вытащил из кармана телефон.
Он протянул его А и сказал: «Читай».
Взяв в руки телефон, А быстро принялся читать, сказав в конце, что ему знаком запах мороза из створок деревянных окон. Он передал телефон в руки С и сообщил Г, что ему понравился его ход мыслей. Г между тем продолжил, пока С вчитывался в экран телефона.
- Уже давно я верю, что где-то есть Библиотека - огромный зал с миллионами стеллажей, которые тянутся тысячами километров в длину и ширину, образовывая улицы и проспекты. Это целый город из книжных полок и шкафов. А на полках стеллажей стоят книги с судьбами людей, но книги не простые. В них подробно расписано всё, что творит человек в своей жизни, - Г повернулся к А и толкнул пальцем стопку. - Вот окажись ты там, А, то, открыв свою книгу на определённой странице, прочитал бы там следующее: «Долистав до нужной страницы, А увидел, что явился он в Библиотеку, достал свою книгу и долистал её до этой страницы».
С отложил телефон в сторону и слушал.
- Короче я считаю, что наши жизни расписаны, а мы следуем сюжету, который уже был придуман. Так можно объяснить и де-жавю: так написано уже, а мы откуда-то помним это.
- Так зачем ты тогда поставил это «примечание автора»? - спросил А.
- Так это поставил не я, а - Бог!
Г, А и С засиделись настолько, что не заметили, как остальные гости кафе давно ушли, а официанты протирали столы, готовясь к закрытию. Посчитав свой чек, они расплатились и вывалились на тёмную улицу ночного города. С крепко обнял друзей и ушёл к машине, припаркованной ближе к площади, Г и А же решили пройтись пешком. Они шли молча какое-то время, пока лицо Г не осветилось пришедшей в голову идеей:
- Я был неправ, а ты точен и проницателен, - сказал он А, справившись со словом «проницателен» с третьего раза. - Примечание поставил не Бог, это поставил я. Я сам написал эту книгу! С ума сойти, ведь это всё объясняет! Мы пишем историю своей жизни, которая становится книгой!
Г улыбался, глядя на друга и на огни одноглазых жирафов, смотревших на друзей свысока. А и Г ещё долго шли по узким тротуарам вымершего центра города и говорили друг с другом, наслаждаясь редкими минутами общения.
