Моя подруга, Солли Франц Хобби, была серебристым пуделем.
Живая, резвая, как все пудели, она обладала лёгким веселым нравом. Мы как-то сразу с ней подружились. И если я иногда заезжал в дом номер 15 по улице Чапаева в одном молдавском городе, то желание навестить подругу играло не последнюю роль.
Соли, как мне кажется, тоже была рада меня видеть. Всё время, пока я был у Антона и Лены, она крутилась рядом или сидела у меня на руках.
Вскоре я узнал её привычки и слабости. Однако мои попытки потрафить подруге были стразу пресечены хозяевами: «Только не давай ей шоколадные конфеты, ей нельзя».
Да… Солли тоже любила шоколадные конфеты. И, если иногда я замечал вокруг её глаз коричневые круги, это значило, что Лена или Антон в очередной раз недооценили её сообразительность и Солли смогла распотрошить коробку с конфетами.
В один из моих визитов Лена сказала, что мне предстоит серьёзная миссия. Солли собралась замуж. А поскольку будущий муж – мой земляк, то мне предстояло сыграть роль свата.
Собачники знают, насколько это трудная задача – найти подходящего супруга своему любимцу. Чтобы я проникся важностью моей миссии, мне показали родословную Солли. В паспорте были указаны одиннадцать или двенадцать колен её предков. Я с изумлением изучал родословные дедушек и бабушек моей подруги. Среди них были чемпионы Германии, Бельгии и, конечно, Советского Союза. Меня охватило чувство гордости. А то… Чай, не как проситель приду, не от плебейской морды, а представителем завидной невесты.
Поужинав и получив последние наставления, я поехал домой в Одессу, намереваясь сразу приступить к выполнению своей миссии.
Был промозглый декабрьский вечер, когда я вышел из автобуса в Одессе. Жених проживал совсем рядом, в одном квартале от автовокзала, и я сразу направился к нему.
Квартира находилась под аркой дома номер семь по улице Вегера, рядом с остановкой пятого трамвая. Мне открыл дверь хмурый черноволосый мужчина. Когда я объяснил ему причину визита, он сразу оживился. Усадив меня в маленькой кухоньке, он тут же всучил мне в руки фотоальбом, а сам стал готовить чай. Маленький резвый пудель крутился у его ног.
Приготовив чай, он сел рядом и нетерпеливо сказал:
- Ну, что же вы? Смотрите, смотрите альбом!
Я открыл альбом, и в тёмной комнате стало светлее. На первой странице была большая фотография ухоженной, даже лощёной «дамы» с большим голубым бантом на шее. На память сразу пришёл портрет Гейнсборо «Дама в голубом».
Подпись не оставляла сомнений: это фотография будущей свекрови моей подруги.
«Моя мама – Леди Джейн Грей», - гласила надпись.
Гордая осанка и лапка Леди Джейн, лежащая на стопке книг, немного смутили меня своей чопорностью. Но вскоре это впечатление прошло.
Первые страницы, посвящённые семейной жизни Леди Джейн, показали, что она была доброй и заботливой матерью. Её благородный сын сидел в это время на руках Михаила Марковича и периодически пытался лизнуть его нос.
Вскоре, повинуясь нетерпеливому хозяину, я перешёл к изучению жизни жениха.
- Кстати, - сказал Михаил Маркович, - позвольте представить: Джон Арчибальд Сильвер!
Он встал и церемонно раскланялся, держа вышеназванного джентльмена на руках. Запахло морем, скрипнул рей, и краснодарский чай в моей чашке засверкал солнечными бликами ямайского рома.
Жизнь Джона Сильвера была заполнена интересными событиями. После счастливого, но скоротечного детства каждое лето он отправлялся в путешествие. «Мы с папой в Трускавце», «Папа и я в Киеве», «Донецк – мы с папой берём приз на Всесоюзной выставке». На всех фотографиях – прыгал ли Джон сквозь кольцо, танцевал ли на задних лапах – везде, окружённые зрителями и друзьями, стояли два счастливых существа, искренне преданные друг другу.
Примерно через час я намекнул хозяину, что мне пора. Он как-то сразу сник, погрустнел и с гримасой сказал:
- Да, конечно. Скоро и мои придут.
«Мои» - это, как он объяснил мне, жена и шестнадцатилетняя дочь. Судя по его интонациям, он был этому не очень рад. Поэтому, я постарался быстрее собраться и уйти.
Михаил Маркович и Джон Арчибальд вышли проводить меня. Ожидая трамвай, мы договорились о следующей встрече. Я получил от него конверт с копией документов Джона и уехал.
В дальнейшем всё прошло хорошо. Жених и невеста понравились друг другу и были счастливы.
Мы с Джоном Арчибальдом и Михаилом Марковичем изредка встречались и чаёвничали. Где-то через год он заставил меня сшить отличный костюм, ведь он работал закройщиком в «Доме моды» на Фрунзе, теперь опять Слободской. Как ни странно, за все эти годы я ни разу не встретился с его семьей. Пару раз видел их всех из окна трамвая, но так и не познакомился. Да и Михаил Маркович не изъявлял желания этого сделать.
Последний раз я видел его на Соборке, где к тому времени говорили уже не о футболе, а о политике и перестройке. Он увлечённо спорил с кем-то, защищая Горбачёва.
Был декабрь, шел мокрый снег. У него на руках был Джон Арчибальд Сильвер.
Мой друг не считает себя писателем, поэтому я выпросила у него разрешение на публикацию рассказа, пообещав не указывать его имя. Но правда же, рассказ прекрасен?
Фото Солли Франц Хобби и Джона Арчибальда у него нет, это какие-то другие славные пудели из интернета.
Ставьте лайк, делитесь с друзьями в соцсетях!
Подписывайтесь на наш канал "Пространство для жизни"