Прочтение этой книги я вспоминаю с содроганием: какие муки претерпевала моя душа и как горело и стенало сердце, сколько слёз было пролито над сухими страницами, наполненными нечеловеческими страданиями и отчаянием живых людей, описанных так просто и так ясно! Порой мне было страшно дотрагиваться до страниц, потому что мерещилось - отниму пальцы от новой страницы и с ужасом увижу, что они в крови.
Случилось так, что первой мной была прочитана книга, а спустя некоторое время я увидела фильм Сергея Бондарчука, снятый по ней. Это было ещё ужаснее, потому что те, кому я сострадала, захлёбываясь жгучими слезами над пожелтевшими страничками библиотечной книги, оказались ещё более живыми, реальными, обречёнными - и это было невероятно тяжело. Весь гений Бондарчука-режиссёра и Бондарчука-актёра саккумулировал такую непостижимую бездну переживаний, что фильм как раскалённый бич выжигал нестираемый шрам на душе.
Но вот отношение к главному герою романа никогда не было однозначным. Может прозвучать странно, но мне было безумно жаль беззащитного Артура - и при этом безотчётно претил Риварес. Ну не вязался он в моём понимании никогда с пламенным героем революционного движения, как ни пыжились в своё время его подавать по идеологическим соображениям. Его революция заключалась в ненависти к духовному сословию в целом и одному конкретному клирику в частности. Его религией стало отмщение, причём в самой жестокой и изощрённой форме, те, кому он мстил - не важно даже, были ли они хоть в чём-то лично перед ним виновны - должны были страдать от ада внутри, огонь которого он умело возжигал и поддерживал, и мучиться, желательно, ежеминутно.
Удивительно, но много позже, когда не знаю по какой причине вдруг мне пришла мысль снова перечитать книгу, пришло озарение - Артур-Феличе просто психически болен. Я словно читала новую историю в ином свете и с каждой страницей убеждалась глубже и глубже: это же клинический случай биполярного аффективного расстройства! Его дикие перепады настроения, бесшабашный героизм - и панические состояния, оскорбительные выходки - и болезненная чувствительность, всепожирающая ненависть - и острое отчаяние от того, что он задыхается без любви, которая так ему необходима. А весь его путь героя-революционера есть лишь болезненно затянувшийся суицид, максимально продлённая и многократно отягчённая агония.
Книга тяжкая, как могильная плита. Гениальный фильм. И жесткое откровение автора:
