На школьном стадионе скопилось много народа. В основном это были дети. Зеваки, такие как мы, и пострадавшие. Множество людей в форме смотрели за толпой и не давали подходить к середине поля.
Издали хорошо было видно как пожарные бегали вокруг здания и пытались спасти хоть что-то. Некоторые из них зачем-то лазили даже по крыше. А когда затрещал шифер, в толпе мы услышали, что теперь уже поздно что-то спасать.
Горел детский дом...
Старое здание вспыхнуло, как сухая щепка. Кто-то говорил - короткое замыкание, кто-то - поджёг (дети баловались спичками). Горело оно с треском и от огня, вырывавшегося из разбитых окон, до нас доходило тепло. Слева от меня стояла девочка лет 8 и держала в руках подушку. Невооружённым глазом было видно мурашки на её ногах и руках. Казалось, она не плакала. Просто молча смотрела как догорает её дом, в котором она оказалась по воле злого случая.
Впрочем, не она единственная держала подушку. Все держали то подушку, то одеяло или матрас - в детдоме всё общее, а это было, видимо, личным и дорогим.
Девочка даже обуться не успела, так и стояла она босая в белом, испачканном платье. Её светлые волосы сосульками ложились на плечи. Среди этой суеты и кучи народа её было лучше всех видно. Как-то отличалась она от остальных детдомовцев. Быть может, потому, что остальные плакали, а она нет...
Сзади к ней подошла бабулька. Стала о чём-то спрашивать. Видно, что они были знакомы.
- А мать, может, заберёт, коль детский дом сгорит?
- Да не, мамка болеет сейчас, не сможет она. - сиплым голосом ответила девочка.
- А отец?
- Папку вроде мамин друг с дому выгнал, а, вообще, я не знаю.
- А как же Наська, Алёна?
- Мамка их бабке сдаёт, когда пить начинает. Говорит, подрастут и сюда этих отправит.
- Куда теперь сюда-то, нет теперь сиротского дома? - бабушка протянула ладонь в сторону горевшего здания.
- Да и не хочу я обратно. Там комбикорм один ешь, а здесь каша с маслом и какао по утрам, да и вообще...
Во время всего их разговора девочка ни разу не повернулась к бабушке, говорила и смотрела прямо перед собой - на огонь. Потом она сильнее прижала к себе подушку и зачем-то глянула на небо. Долго смотрела, что и мы все тоже задрали головы вверх. Над деревней не было и облачка, только чёрный столб дыма уходил куда-то в неведомую высоту.
Потом всех детдомовцев собрали воедино и повели куда-то. Когда девочка стала уходить она посмотрела в нашу сторону и все увидели две светлые полоски на щеках от слёз. Всё это время она плакала, но ни единым жестом этого не показывала. Даже, когда к нам повернулась, лицо её было безмятежным, а с подбородка упала на тёплую землю слеза.
Они ушли. Сопровождаемые какими-то людьми, словно под конвоем. Маленькие и большие дети, однажды потерявшие родителей, кто на самом деле навсегда и бесследно, а кто при живых мамах, папах и бабушках терял веру в родство и вообще - в добро, в надежду на лучшее.
Звук, похожий на щенячий вой, раздался из колонны ребятишек. Вой этот подхватил ещё один ребёнок, потом ещё и ещё. Невыносимо было слышать этот крик души и мы попятились назад. Долго потом я вспоминала ту девочку с подушкой, всё помню до сих пор: и одежду, и её причёску, даже крестик на жёлтой верёвочке, а вот лицо её совсем забыла.
Всех детдомовцев поселили в одном из детских садов. Это место на долгие годы стало их домом. Большое здание с удачным расположением у Енисея.
Я была старше той девочки где-то на год или два. Помню потом она ходила с какими-то двумя девочками значительно меньше своего возраста. Всегда держались за руки и были неразлучны. "Наверняка это её сёстры" - думалось мне.
P. s. : В 2007 году, если не изменяет память, в нашей деревне перестал существовать детский дом. Всех детей расселили по разным детдомам и теперь на том месте снова садик.
Советую читать и "между строк" тоже.
© Copyright: Морозова Аннушка, 2018
Свидетельство о публикации №218122501744
Проза.ру
(Перепечатка без разрешения автора запрещена)
Фото "Сирота", взято из интернета.