Памяти моего отца - Юрия Александровича Мамкина посвящается
Среда
Вы знаете, мне сложно оценить все, что сделали мои родители, чтобы помочь мне стать ученым. Это был длительный каждодневный труд.
Еще знаменитый Макаренко отмечал важность среды. Именно наше окружение формирует наше сознание. Общаясь с умниками – умнеешь, общаясь с идиотами – сложно сохранить здравый рассудок. Кто не слышал анекдотов про врачей из психиатрических клиник? Влияние среды переоценить невозможно.
Школа
Когда я учился, мы жили в маленькой деревушке, затерянной в бескрайней Сибирской тайге. Какие там могут быть учителя? Мало кто знает, но современные педагогические исследования показали, что домашнее обучение дает прирост эффективности примерно в 30%. Видимо, в силу самостоятельности работы. Когда школяр сам грызет гранит науки, знания лучше усваиваются. Но как заразить ребенка интересом к познанию? Как научить его учиться?
ЛЕКЦИЯ ДЛЯ РЕБЕНКА В ЖАРКИЙ ДЕНЬ
Мне почему-то запомнилась только одна, но очень показательная история, когда всего пара вопросов породила у моего отца целую лекцию о устройстве мира. Воскресный жаркий день. Мне шесть лет, и мы с папой идем на рынок. Сверкающее грузинское солнце заливало все вокруг потоками света, а на горизонте виднелась синяя полоска. «Папа, что это?» И я узнал, что синяя полоска - это горы. Чем ближе к ним подходишь, тем выше они становятся, а издали все большое кажется маленьким. И в России законами преломления света, приближения удаленных предметов при помощи стекол телескопа занимался Ломоносов.
А еще, я с удивлением узнал, что горы настолько высоки, что если у подножия жарко, то на вершине может лежать снег и белый блик сверху синей зубчатой полоски – это снега, которые не тают даже летом. А еще я узнал, что альпинисты чтобы согреться, разжигают костры и греют чай, но из-за разреженного воздуха на большой высоте вода закипает при температуре не 100, а при 80 градусах и меньше и чай не обжигает так сильно. И когда альпинисты поднимаются в горах, то атмосферное электричество собирается в маленькие молнии (коронные разряды), которые сверкают на альпенштоках. А когда Суворов переходил через Альпы, то на штыках его солдат сверкали эти молнии, которые называют огни святого Эльма. И эти огоньки появляются не только в горах, но и в море, когда в шторм на вершине мачт появляются огни святого Эльма. И люди не знали, что это электричество и думали, что это души мертвецов, не нашедших покоя.
А потом последовала дивная легенда о «Летучем Голландце», чей капитан несколько раз не мог обогнуть кипящий бурей Мыс Горн и проклял небо и землю, и поклялся, что не будет знать покоя и не ступит на землю, пока не преодолеет этот мыс. И они вышли в море, но в порт назначения так и не приплыли. С тех пор в самый страшный шторм иногда моряки видят несущийся на всех парусах «Летучий Голландец», у штурвала которого стоит его проклятый капитан и не к добру для судна встреча с этим кораблем, который устремляется к берегу через рифы, но исчезает, не дойдя до берега.
Это была долгая дорога и долгая беседа, но не было не до усталости. Я завороженно слушал о чудесах мира, не чувствуя зноя и жажды. Это я втыкал альпеншток в скалу, чтобы не сорваться вниз, в облака. Это на моей винтовке сверкал огонек, а маленький полководец на белой лошади кричал - "Не боись, ребяты, сие есть добрый знак!" Это я смотрел на летящие черно-синие штормовые облака, подсвеченные снизу холодными огнями на мачте. Это передо мной проносился призрачный корабль, а я услышав безумный смех его капитана, приказывал спустить лишние паруса и смотреть в оба – нет ли где рифов и отмелей.
И почему-то именно эта история запомнилась мне, шестилетнему малышу, который смотрел на мир широко открытыми глазами, пытаясь узнать как можно больше об окружающем. Именно отец помог мне сохранить эту любознательность, это искреннее любопытство, это стремление познать мир. Спасибо ему за это.
