...Если уж я вспомнил Геннадия Григорьева, то следует назвать еще один из видов литературной деятельности, которой Геннадий не брезговал. Он был истинным стихотворцем, и, по-большому счету, я, думаю, для него не имело значение, о чем писать. Он просто пел, как весенняя птица.
Геннадий одно время работал в многотиражной газете «Метрострой». На одной из комсомольских гулянок после блистательной поэтической импровизации про Патриса Лумумбу его запомнили и иногда приглашали выручать. Несколько раз в год проходили празднования тех или иных памятных партийно-комсомольских дат. В парадном зале собиралась партийная публика, элита советского Ленинграда. И для них разыгрывали пафосное представление. Тексты для участников представления писали профессионалы. Случалось, они допускали ошибки. И тогда появлялся Геннадий Григорьев. Словно чистильщик в американском фильме «Никита». Его находили, иногда нетрезвого, иногда отрывали от возлюбленной. Везли на правительственной автомашине марки «Чайка» в Смольный. Ставили на стол, полюбившиеся поэту красный коньяк и бутерброды с красной рыбой, закрывали в кабинете, предоставляя гению Геннадия свободное поле для безумств. Геннадий входил в образ, и каждый час поднимал трубку и голосом профессионального шантажиста произносил:
- Мы видим, как в городе Ленина
растут домов этажи.
Решенья партийных пленумов
уверенно входят в жизнь!
И по ту сторону монолога строчил карандаш, фиксируя григорьевские поэтические озарения.
- И еще, - говорил Гена. - Допишите к октябрятам!
Он мечтательно гладил стакан и декламировал:
- Ученик получит двойку.
Он не выучил урока…
Из таких потом на стройке
Никогда не выйдет прока!
Кто болтает без умолку,
Входит в класс после звонка…
Из того не выйдет толка
У токарного станка!
- И еще вам! – вскрикивал поэт:
- Тот, кто мощь наращивает бешено,
пусть учтет: ему держать ответ…
говорят нейтронным бомбам, “Першингам”
люди всей планеты: “Нет! Нет! Нет!”
“Почему - люди?” - подсказывал талант, и поэт, отринув “люди”, втискивал в строку “пионеры”.
Тем временем в огромном здании Смольного происходил ряд одновременных механических действий: через несколько минут вдохновение Григорьева становилось объективной реальностью машинописного текста. И странички отправлялись по инстанциям. Их читали и визировали. Если возникало подозрение в несоблюдении социалистической политкорректности, то поэта просили придумать другой вариант..
...После из сейфа доставались бутерброд с красной рыбой и стакан с красным коньяком. Поэтическо-партийный круговорот повторялся. Но подобная удача выпадала редко. Да и не всякий соглашался идти на сделку с совестью. Хотя поэты, планировавшие делать официальную карьеру, обязаны были написать хотя бы несколько, так называемых, паровозов. Паровозами назывались стихи про войну, про партию или комсомол, или хотя бы про строительство Байкало-Амурской магистрали...
Продолжение следует...
- Предыдущая глава
- Спасибо, что дочитали до конца! Если тебе, читатель, нравится, жми палец вверх, делись с друзьями и подписывайся на мой канал!