Им бы на этом и остановиться, но другой комментатор — Леонид Слуцкий (бывший главный тренер сборной России и московского ЦСКА, на чемпионате мира работавший в качестве эксперта) вдруг спросил: «А Навальный играл в футбол? Интересно было бы глянуть…» Повисла пауза…
И вот теперь в нестройных рядах спортивных комментаторов Первого канала начались зачистки. Причём зачистили лучших. Первым убрали легендарного Василия Уткина, который на этом матче не работал, но, видимо, возмутился цензурой на Первом канале. Вторым — Леонида Слуцкого.
Вся эта история в России стала очень громкой новостью, потому что многие годы Путин, а вслед за ним и все остальные, старательно избегают произнесения слова «Навальный» на публике. Его называют «персонажем», «фигурантом», «гражданином», «этим», «Саакашвили в третьем и четвёртом издании». Кем угодно, но только не Навальным. Российский президент придерживается этого табу так долго и неукоснительно, что уже похоже на манию или одержимость.
Её замечают и иностранные журналисты. Оба больших интервью Путина этого года (для американского и австрийского изданий) включали вопросы о Навальном. Почему он не допущен к выборам и почему российский президент никогда не называет его фамилии? Путин так старательно уходил от прямого ответа, что даже сказал «в Украине». Потому что два запрета сразу в голове держать нельзя.
Самое распространённое объяснение этой путинской странности — суеверные представления о силе слова.
В 2013 году Дмитрий Песков, выступая перед журналистами в режиме оф-рекордз, сказал: «Путин в этой стране в политическом плане находится вне конкуренции, если он произнесёт имя Навального, он отдаст ему часть своей популярности». Журналисток, которые эту цитату всё же опубликовали, немедленно уволили, а саму цитату опротестовали как неточную. Но если слова всё же точны, то получается интересная аналогия с описанным антропологом Дж. Фрезером обычаем некоторых африканских племён избегать любого физического контакта с предметами, принадлежащими вождю. Никто не может дотронуться до них без угрозы быть сражённым насмерть священной божественной силой его власти.
Сам Навальный сравнивает нарочитое табуирование собственного имени со страхом древних людей произносить вслух слово «волк»: услышит, придёт и съест
Для магического сознания запрет на произнесение имени враждебной сущности действительно связан с эквивалентностью действий «назвать» и «позвать». На этом же принципе построен знаменитый роман о Гарри Поттере, строго обязывающий всех жителей волшебного мира не произносить имя Волан-де-Морта. Все должны были говорить «Тот-Которого-Нельзя-Называть». А лучше вообще избегать разговоров на эту тему. Уж слишком силён и опасен.
Подобный механизм лежит в основе избегания как способа психологической защиты от неприятностей и угроз, к которому прибегают вполне взрослые, цивилизованные люди. Кто из нас не делал вид, что в его жизни не существует некой досадной проблемы, втайне надеясь, что проблема таким образом рассосётся? Кто не пытался при встрече с нежеланным знакомым сделать вид, что его не заметил? Не встретились глазами, значит, не встретились вообще. А эта чудесная примета нашего времени — бан. Что это как не способ убедить себя в несуществовании другого человека?
Самое смешное, что называние плохих вещей, людей, проблем своими именами — это единственный способ от них избавиться. Психоанализ Фрейда является великой терапевтической и философской традицией в том числе потому, что доказал силу номинации, называния и проговаривания. Симптом исчезает сразу после того, как названы его причины. Человек в состоянии гнева становится заметно более спокойным, как только в его сознании всплывает слово «гнев». Иногда такие озарения действительно похожи на магию, только это магия наоборот. Назови проблему, и она уйдёт. «Здравствуйте, я алкоголик».
Лично я далека от мысли, что Путин верит в магическую силу слов и имён и что его сознание регрессировало до времён глубокой цивилизационной древности. Скорее всего, он действительно считает, что Навальный не дорос до того, чтобы вставать с ним, великим, на одну шахматную доску, и о чём-то содержательно дискутировать. И у Путина нет никакого желания своими руками выводить этого «персонажа» в высшую лигу российской политики. Во всяком случае, так как он её понимает. И это выглядело бы почти нормально, если бы не два «но».
Во-первых, Путин сильно засиделся в этой высшей лиге, соответственно заговор молчания вокруг Навального тянется минимум 5 лет. А это срок, это серьёзно. Во-вторых, лишь один человек за всю нескончаемую историю путинского президентства удостоен чести быть фигурой умолчания. Путин бесчисленное множество раз произнёс фамилию, например, Жириновского, что никак не способствовало реализации президентских амбиций последнего. А с Навальным почему-то так нельзя.
И здесь, скорее всего, и начинается чистая магия, известная в миру как «самоисполняющееся пророчество». Дело в том, что наше восприятие реальности может быть сколь угодно субъективным и ошибочным. Но действуя так, будто наши гипотезы истинны, мы в самом деле способствуем их воплощению в реальность.
Возьмём легенду об Эдипе — классическое самоисполняющееся пророчество. Его родному отцу напророчили гибель от рук родного сына. От сына избавились, он попал в приёмную семью, там стал подозревать, что что-то с его судьбой нечисто. Пошёл к оракулу, узнал, что его судьба — отцеубийство. Но Эдип же не в курсе, что он приёмыш. Поэтому ушёл из отцовского дома, желая обмануть судьбу, а на деле — устремившись прямо в расставленные ею сети. По дороге Эдип встретил незнакомого мужика, повздорил с ним и прибил. Оказалось, это и был его родной отец. Дальше там всё стало еще хуже, но это уже не важно.
Кстати, история с Волан-де-Мортом из той же серии. Ему напророчили смерть от рук малыша Гарри. Злодей пришёл придушить угрозу в колыбели, пока не поздно. Убить не получилось, сам почти погиб, а у ребёнка остался лишь шрам. Но этот шрам превратил обычного мальчика в легенду и икону магического мира, все ему стали помогать и инвестировать в его силу, и в результате пророчество свершилось.
Ходит ли Путин к оракулам, неизвестно. Но ведёт он себя так, будто ему напророчили политическую смерть от рук человека по фамилии Навальный. Суеверный страх произнести только одно это имя чем дальше, тем сильнее подогревает интерес к происходящему, раз за разом заставляя публику искать ответ на один и тот же вопрос: а что такого в этом Навальном, что его так не любит сам Путин? Или даже боится?
И публика найдёт ответ, непременно.