Утро не принесло ничего, кроме хлопот. Начинать куплю-продажу дома сразу после похорон не хотелось, да и выглядело бы это не очень. Но время было ограниченно, нужно было уезжать, поэтому необходимо убирать в доме, готовить его к продаже. Сестры начали уборку с утра. Настроение было неважным. Каждая вещь вызывала воспонинания, которые были связаны с каким-то временем жизни этого дома и тех, кто в нем жил.
- Смотри, моя вышивка! Я начинала ее на уроках труда в седьмом классе.- Старшая бережно держала в руках салфетку с маками. Ткань заметно поредела, пожелтела, но цвет ниток мулине оставался ярким. – Как она сохранилась?
- Я помню, как мама прикрепляла ее на стену, на ковер, а потом накрывала ею тумбочку, - говорила Алла, едва сдерживая слезы.
- А этот ковер с оленями! Куда его? Когда-то эти плюшевые «произведения искусства» были признаком чуть ли не зажиточности. А теперь его надо выбросить... Жалко...
- Смотри, эти тумбочки папа делал сам, мама выращивала много комнатных цветов, и он специально для них сделал эти тумбочки. Потом мама связала на каждую из них салфетку,- Алла погладила поверхность тумбочки. – Хорошо, если кто-то, кто будет здесь жить, приспособит их к чему-нибудь, а не выбросит.
- А зачем они теперь? Это для нас они память о нашей жизни, о жизни этого дома...
Погода была сырая, пасмурная. Снег уже не шел, он белым влажным ковром лежал в саду, а на дорожке растаял, она темной полосой вела к выходу из двора. Машины, проезжавшие по дороге, мокро шуршали, разбрызгивая по сторонам на заснеженные обочины грязь.
Анна развела водой в миске шпатлевку и крупными буквами написала на заборе: «ПРОДАЕТСЯ». Надпись ярко выделяласт на фоне пасмурного дня и синей краски забора. День прошел в хлопотах, уборке. Настроение было похоже на «барическую пилу»: то поднималось, заставляя смеяться воспоминаниям, то падало, вызывая слезы.
Вечером пришли первые покупатели. Молодая пара посмотрела дом, пришла в восторг от того, что увидела. Муж, худенький большеглазый, сразу определил места для детских кроваток, для комнатки старшему сыну. Но жена, крупная, дородная женщина, старалась охладить пыл супруга, показывая, что не все в этом доме так хорошо.
- Юля, посмотри, мы можем сразу переходить сюда, хоть завтра. Вот здесь поставим стол для Тимки, а тут...
- Не спеши, здесь столько ремонта предстоит. Нельзя с детьми сюда входить.
- Юлечка, мама будет счастлива, что мы, наконец, освободим ее квартиру.
- Чем тебе моя мама не нравится? Она терпит нас уже столько времени!
- Вот именно! Давай сделаем ей подарок – освободим ее от шума и тесноты. А ремонт будем делать постепенно.
- Ребята, - вмешалась в разговор Алла, - если вы хотите купить дом, то, может, поговорим о цене?
- У нас только материнский капитал, - сказала Юля, - Больше нет ничего.
- Этого мало, дом стоит гораздо больше, - Алла сказала это уверенно.
- Я могу продать машину, хоть она и старенькая...
- Нет у нас больше ничего, - настойчиво повторила жена.
- Мы будем думать, - сказала Алла. – А потом позвоним вам. Оставьте телефон.
Молодые ушли. Сестры сидели молча.
- Конечно, мало за дом, - проговорила Алла, - но что делать, если совсм не будет покупателей? Я не могу сидеть здесь долго. Надо было давать объявление хотя бы в газету или на столбах расклеивать.
- Конечно, - согласилась Анна, - но теперь это уже неважно. Нужно думать, что делать дальше. Отдавать за бесценок не хочется.
Зазвонил телефон. Алла подошла к нему, взяла трубку.
- Я слушаю.
Через несколько секунд ее лицо изменилось. Брови поползли вверх, в глазах появилось выражение удивления. Она пыталась что-то сказать, но на другом конце провода, видимо, не давали этого сделать. Через минуту она положила трубку.
- Что-то случилось? – Анна озабоченно смотрела на сестру.- Кто это был?
Алла молчала. Потом выдохнула и сказала:
- Я не знаю даже, что сказать – это звонила Татьяна. Она требует немедленно отдать причитающуюся ей часть за дом, так как видела, что приходили покупатели. Она и слушать не хочет, что дом еще не продан. Иначе грозит судом.
- Во-первых, успокойся, - Анна старалась говорить спокойно, надеясь успокоить таким образом сестру – Алла страдала гипертонией, и совершенно ни к чему было сейчас такое волнение. – Что она скажет в суде? По какому поводу она будет обращаться в суд?
- Ну, наверное, хочет отсудить свою долю наследства...
- Она официально отказалась от нее у нотариуса.
- Да, но они с мамой очень хотели вернуть все назад. У мамы, конечно, был уже пунктик – отдать все детям сына. Но если ей можно простить – все-таки возраст, – то поведение Татьяны выглядит, по меньшей мере, странным. Я начинаю подозревать, что она нездорова. Иначе чем можно объяснить ее выходки?
- А меня тревожит ее агрессивность – она не хочет слышать никаких доводов, просто не дает высказаться: сказала – и кладет трубку.
-Но ведь не может же она думать, что все ее требования немедленно будут выполнены!
- Трудно сказать...
