3.
– Здравствуй, Ена, – сказал Петр Павлович, проходи, медку покушай. Бенедикт… Порфирьевич говорит – дело у тебя ко мне?
– Да, Петр Павлович, дело… Ой, здравствуйте, извините.
– Ладно, ладно, егоза, – заулыбался глава города. – Говори уже.
– А давайте на День Города развесим везде разноцветные шары!
– Во как? – озадачился главный енот. – Где мы их возьмем-то?
– Купим!
– Купим? А где мы возьмем эти… как их, Бенедикт?
– Деньги, Петр Павлович.
– Ну да, сам знаю. Деньги где возьмем?
– Мы будем продавать ягоды и грибы на дороге.
Несколько секунд Петр Павлович сурово глядел на Ену. Глаза младшего енота возбужденно блестели, хвост нетерпеливо бил по полу, поднимая легкую пыль. «Подмести надо бы, – подумал глава. – Продавать?»
– Некоторый опыт не продаж, а обмена у нас имеется, – решил робко поддержать Ену Бенедикт Порфирьевич.
– Ты имеешь в виду молоко тети Дуси? – спросил Петр Павлович. – Так делали мы это тайно, не на виду у всех. И о нашем обмене знала только тетя Дуся.
– Все когда-то делается впервые, – решительно заявила Ена. – Давайте попробуем, дядя Петр! Зато шары так украсят наш праздник, его никогда не забудут!
Глава города почесал за ухом. А чем черт не шутит? Эта девочка и вправду добьется своего. А откажи он сейчас ей, так замучает, приставать будет каждый день. Только он проснется, а Ена тут как тут: «Разрешите, дядя Петр, ягоды продавать!»
– Добро, – с неохотой, наконец, решил он. – Бенедикт, отправь две… нет, три бригады ягодников и грибников срочно в лес – собирать эти… как их… сам знаю – ягоды и грибы. А торговать – кто будет?
– Мы – младшие еноты! – радостно закричала Ена. – Спасибо, дядя Петр!
Она подпрыгнула на месте и пулей вылетела из норы.
– Во егоза, – почесал за ухом глава. – Может, и вправду толк выйдет…
Он опять почесал за ухом:
– Блох давно вывел, а вот привычка осталась, – как бы оправдываясь, сказал Петр Павлович Бенедикту. Потом спохватился, напустил на себя суровый вид и буркнул:
– Свободен!