Советская военная разведка активно работала и в Канаде. В годы Второй мировой войны резидентом ГРУ СССР в Канаде был майор Владимир Соколов (оперативный псевдоним «Дэви»). Его помощник – Сергей Кудрявцев.
В. Соколов был куратором весьма ценного агента – Фреда Роуза (оперативный псевдоним «Дюбуа»).
Справка. Фред Роуз (1907-1983). Канадский профсоюзный и политический деятель, один из руководителей Коммунистической партии Канады. Депутат парламента Канады в 1943-1945 гг.
После того, как Москва узнала, что Канада принимает участие в создании атомного оружия, в 1943 г. было принято решение усилить резидентуру ГРУ СССР в Оттаве.
Новым резидентом ГРУ СССР стал полковник Николай Иванович Заботин (оперативный псевдоним «Грант») (1904-1957). Официальная должность – военный атташе СССР в Канаде. За плечами Н. И. Заботина были работа в Монголии, окончание спецфакультета Академии им. М. В. Фрунзе и работа в центральном аппарате ГРУ СССР.
Также в состав резидентуры входили следующие офицеры ГРУ СССР:
- подполковник Пётр Мотинов (оперативный псевдоним «Ламонт») – заместитель резидента, ответственный за оперативную работу;
- майор Николай Романов;
- майор Владимир Рогов;
- капитан Юрий Горшков;
- лейтенант Павел Ангелов (оперативный псевдоним «Бакстер»);
- лейтенант Игорь Гузенко (оперативный псевдоним «Кларк») - шифровальщик.
Этой разведывательной группе было дано кодовое название «Гиацинт».
Были завербованы ценные агенты – видные канадские учёные:
- Дэнфорт Смит (оперативный псевдоним «Бадо»);
- Нэд Мазерал (оперативный псевдоним «Багли»);
- Израэль Гальперин (оперативный псевдоним «Бэкон»).
Также были завербованы агенты из числа военных и гражданских служащих.
Очень ценная информация поступала от английского учёного Аллана Мея (завербован в Англии разведчиком-нелегалом ГРУ СССР Яном Черняком), который прибыл в Канаду в 1943 г. и присоединился к канадским исследователям.
Куратором Аллана Мея был лейтенант Павел Ангелов. Аллан Мей передал советской военной разведке полный перечень тем, к которым имел доступ. Его доклад был очень ценным и информативным. В нём описывались:
- конструкция атомной бомбы, её детали и узлы;
- технологические процессы изготовления;
- подробная схема атомного проекта в США и Канаде;
- фамилии учёных и военных;
- сверхсекретные объекты и заводы в Оук Ридже, Чикаго, Лос-Аламосе, Хэнфорде, Чок Ривере (чёткое описание, назначение, состав выпускаемой продукции);
- список учёных, с которыми можно было установить контакт.
Кроме информации по атомному проекту, от советской агентуры поступала политическая, научная и техническая информация. Например, данные о радарах, гидролокаторах, технологии производства взрывчатки, ракетном топливе.
За успехи в работе полковник Н. И. Заботин был награждён:
- орденом Боевого Красного Знамени (1944);
- орденом Отечественной войны I степени (1945).
Однако, скоро резидентура ГРУ СССР в Оттаве получила сильный удар.
5 сентября 1945 г. шифровальщик резидентуры лейтенант Игорь Сергеевич Гузенко (1919-1982) стал перебежчиком. Перед уходом он взял с собой 109 (по другим данным, 129) секретных документов и передал их канадской контрразведке.
Проведенное сотрудниками НКГБ СССР и ГРУ СССР расследование выявило массу грубых нарушений в работе резидентуры ГРУ СССР в Оттаве:
- вопреки правилу, согласно которому шифровальщик должен жить на территории посольства, И. Гузенко жил в частной квартире. Причём предыстория была такова: у И. Гузенко был маленький ребёнок, который часто плакал по ночам, а жена полковника Н. И. Заботина терпеть не могла детского плача и по её требованию Н. И. Заботин приказал И. Гузенко снять квартиру в городе;
- также полковник Н. И. Заботин поручил И. Гузенко хранение или уничтожение документов (те, которые подлежали уничтожению И. Гузенко оставлял у себя, а те, которые подлежали хранению он копировал);
- Н. И. Заботин доверил И. Гузенко свой личный шифр (что было запрещено);
- помощники Н. И. Заботина П. Мотинов и В. Рогов вопреки инструкциям завели личные дела на действующих агентов и на тех лиц, в отношении которых вели разработку с указанием имён, адресов, мест работы. Дела хранились в сейфе П. Мотинова, а И. Гузенко подобрал ключ к сейфу и копировал все документы;
- ещё в июне 1944 г. в отношении И. Гузенко появились подозрения у полковника ГРУ СССР М. А. Мильштейна, который совершал инспекционную поездку по резидентурам ГРУ СССР в Канаде, США и Мексике. Подозрения возникли из-за жадности и злоупотребления алкоголем И. Гузенко. Вернувшись в Москву М. А. Мильштейн подготовил доклад и было принято отзвать И. Гузенко в Москву, однако полковник Н. И. Заботин добился отмены этого решения. Только в августе 1945 г. Н. И. Заботину была направлена телеграмма об отзыве И. Гузенко. Расшифровывал эту телеграмму сам И. Гузенко, имея доступ к личному шифру Н. И. Заботина. И 5 сентября 1945 г. И. Гузенко бежал.
От этого предательства пострадала агентура ГРУ СССР и в Канаде, и в США, и в Великобритании.
В Канаде было арестовано 24 советских агента. Канадская контрразведка торжествовала. 11 агентов были приговорены к различным срокам лишения свободы и 1 агент оштрафован. А 12 человек были или оправданы, или вообще не привлекались (из-за недостаточности улик и доказательства).
Также канадская контрразведка не смогла идентифицировать агента с оперативным псевдонимом «Элли» (кто этот человек так и не было установлено).
Из-за предательства И. Гузенко пришлось срочно отозвать в Москву легендарного разведчика-нелегала Яна Петровича Черняка (1909-1995).
Разразился большой международный скандал.
В ГРУ СССР и НКГБ СССР были люди, которые планировали провести ликвидацию И. Гузенко. Однако И. В. Сталин запретил это делать: «Не надо этого делать. Народы празднуют Великую Победу над врагом. Война успешно завершена. Все восхищены действиями Советского Союза. Что же о нас скажут, если мы пойдем на уничтожение предателя. Поэтому запрещаю принимать какие-либо меры в отношении Гузенко».
Полковник Н. И. Заботин и его жена за грубые ошибки были арестованы и осуждены. Вышли на свободу после смерти И. В. Сталина.
Потребовалось время, чтобы восстановить агентурную сеть и наладить работу ГРУ СССР в Канаде.