Многие помнят голливудский фильм 1990 года «Охота за «Красным Октябрем», в котором командир советской атомной подводной лодки капитан 1-го ранга Марк Рамиус (его играл Шон Коннери) пытался угнать субмарину в территориальные воды США. А наше военно-морское командование пыталось этому помешать. Фильм не основан на реальных событиях, хотя и снят по мотивам книги Т. Клэнси, вдохновлённого попыткой Саблина угнать в Швецию БПК «Сторожевой».
А были ли такие попытки в истории нашего подводного флота?
Оказывается - были. Правда, большинство реальных историй не дотягивает до голливудского сюжета. К тому же, в силу закрытости темы, судить о степени их достоверности проблематично.
Для начала обратимся еще к одному нашумевшему фильму 2002 года – «К-19», который, как считается, основан на реальных трагических событиях, произошедших в июле 1961 года.
По сюжету фильма во время боевого похода на атомной подлодке с баллистическими ядерными ракетами произошла авария системы охлаждения реактора, утечка радиации и заражение ею отсеков субмарины. В ходе аварийных работ несколько членов экипажа получили смертельные дозы облучения. На корабле назревал бунт, поскольку командир отказался от помощи американских моряков. Замполит отстранил командира К-19 Алексея Вострикова (Харрисон Форд) от командования, но старпом (Лиам Нисон), вставший на его сторону, разоружил мятежников.
В итоге в этом фильме трибунал оправдал Вострикова. В действительности же заведенное военной прокуратурой дело до суда вообще не дошло. Его прекратили за отсутствием в действиях командира АПЛ капитана 2 ранга Н.В. Затеева и членов экипажа «К-19» состава преступления. Многие считают, что от судебного разбирательства их спас академик Александров, который убедил Хрущева, что действия экипажа были грамотными и самоотверженными.
Специалисты отмечают и другие неточности в кинокартине «К-19». Тем не менее, именно благодаря этому фильму, мир узнал о страшной аварии, произошедшей на первом в СССР атомном ракетоносце. А также о мужестве советских подводников, которые устраняя поломку реактора, спасли не только лодку. Они, по сути, спасли мир от глобальной катастрофы.
Как же все было на самом деле?
В районе норвежского острова Ян-Майен на АПЛ произошло резкое падение давления воды в системе охлаждения реактора. Позже было установлено, что произошел разрыв импульсной трубки первого контура реактора. В результате его разгерметизации радиоактивность быстро распространилась по всем отсекам. 8 подводников получили смертельные дозы радиации, несколько десятков членов экипажа сильно переоблучились. Несмотря на предпринимаемые меры, уровень радиации на лодке продолжал стремительно нарастать. Подводники понимали, что, без экстренной эвакуации, все они обречены, так как до базы около полутора тысяч миль. У некоторых офицеров стали сдавать нервы…
Из походного дневника командира К-19 Затеева: «По здравому разумению надо было покидать корабль как можно скорее. Но куда деваться с подводной лодки в открытом океане? Впрочем, советчики скоро объявились. Ко мне на мостик поднялись дублер-стажер капитан 2-го ранга Першин и мой замполит Шипов. Они потребовали, чтобы я повел корабль к острову Ян Майен и высадил экипаж на берег. Я ушам своим не поверил. Это походило на сцену из дурного пиратского фильма. Мне обещали бунт, арест... Я не сомневался в своих матросах, никто бы из них не поддержал заговорщиков. Но... По моему приказу всему личному составу было выдано по сто граммов спирта. Алкоголь снижал жесткое воздействие радиации на организм. Расчет заговорщиков строился на том, что матросы под спиртными парами могут выйти из повиновения и принудить меня идти к чужому берегу...»[1].
И еще стоит обратить внимание на один отрывок из дневника командира К-19 – там, где упоминается фамилия одного крупного политработника. Чуть позже нам придется еще раз о нем вспомнить. Затеев писал, что после возвращения в Североморск представитель политуправления ВМФ контр-адмирал Бабушкин стал уверять экипаж, что «никаких опасений наше крепкое здоровье не вызывает, всех до единого вылечат», а еще «стал планомерно собирать на меня компромат». Потом за командира взялись особисты, которых он «посылал всех в одно место…». Но о «Паршине и Шипове – об их предательском поведении докладывать никому не стал».
В августе 1942 года, в аналогичной ситуации подобным образом поступил знаменитый подводник капитан III ранга П.Д. Грищенко. Он тоже не стал докладывать о бунте, который попытался поднять на лежавшей на грунте поврежденной подлодке «Л-3» комиссар. Надо, правда, оговориться, что эта история также не подтверждается документально.
Из публикаций О. Стрижака[2] следует, что комиссар М.Ф. Долматов и двое его подельников замыслили нейтрализовать командира и уйти на лодке в Швецию, где имели намерение интернироваться. Они посвятили в суть заговора находившегося на борту лодки писателя-мариниста А.И. Зонина, но он раскрыл их замыслы командиру, после чего заговорщиков заперли в каюте. На этом, собственно, история и закончилась. Никакого расследования не было.
Еще один похожий случай произошел в мае 1943 года, на не менее знаменитой ПЛ «Щ-303» капитана 3-го ранга И.В. Травкина. Старшина команды трюмных машинистов Б. Галкин, мучаясь от недостатка кислорода, попытался сдать немцам подводную лодку, которую тоже обложил со всех сторон противник. Он пробрался в пустой центральный пост и продул среднюю группу балластных цистерн, после чего субмарина, лежавшая на грунте, всплыла. Галкин поднялся на палубу и, размахивая белой наволочкой, стал сдаваться. В это время подводникам удалось проникнуть в центральный пост, и Травкин дал команду на срочное погружение. Лодка ушла на глубину, а Галкин оказался у немцев[3].
Как читатель уже заметил, в описанных историях, да и в других рассказах, циркулирующих во флотских кругах, организаторами «заговоров» и «побегов» с подлодок или на подлодках нередко выступали политработники, то есть те лица, которым партия доверила отвечать за идеологию.
Одну из таких историй приводят со ссылкой на рассказ вице-адмирала Г.Н. Холостякова. Якобы, после войны экипаж подлодки Тихоокеанского флота, кстати, тоже под руководством ее замполита, пытался угнать субмарину к американцам, но лодку догнали и уничтожили вместе с экипажем. На самом деле ничего подобного не было. Скорее всего, в этом случае речь идет об искаженной слухами и домыслами истории исчезновения ПЛ С-117.
В 1952 году, в бытность Холостякова командующим 7-м флотом, эта подлодка затонула во время учений в районе Татарского пролива. Погибли пятьдесят два члена экипажа. Поскольку субмарину обнаружить не удалось, нашлись люди, которые стали высказывать необоснованные предположения о предательстве и побеге. Одним из первых публично выдвинул такое предположение начальник политотдела капитан 1-го ранга А.С. Бабушкин. Тот самый, фамилию которого командир К-19 упоминал в своих заметках.
К счастью, до арестов дело тогда не дошло[4], поскольку в выводах комиссии ВМФ факт угона ПЛ к американцам полностью исключался.
В дополнение к сказанному надо отметить, что истоки некоторых полумифических историй о заговорах, угонах и побегах на подлодках, связаны с доносами, а также извращенной фантазией следователей, пачками поставлявших на репрессивный конвейер «контрреволюционные» дела.
Причем, попытки фальсификации такого рода дел имели место и после окончания периода массовых репрессий. Когда бывший командир дивизии атомных подводных лодок Тихоокеанского флота адмирал В.Ф. Дорогин был еще старшим лейтенантом, на него, например, написали донос в особый отдел о том, что он намерен угнать атомную подводную лодку в Японию. Хорошо, что с этим случаем разобрались и ограничились лишь снятием Дорогина с должности[5]. Но, в 30-е-40-е годы прошлого века, как правило, все заканчивалось неправосудными расстрельными приговорами.
Версия об умышленном угоне всегда рассматривалась при расследовании случаев нарушения нашими подлодками территориальных вод других государств. Но по итогам разбирательства, как правило, выяснялось, что причины чрезвычайного происшествия лежат в плоскости небрежности, невысокого профессионализма или устаревшего навигационного оборудования.
Нашумевшая история произошла в 1981 году с дизельной подводной лодкой «С-363» под командованием капитана 3-го ранга А. Гущина. Субмарина села на мель у юго-восточного побережья Швеции. Отметим сразу, что на ходовой вахте в это самое время тоже находился замполит Беседин. Западная пресса оповестила тогда весь мир о появлении у берегов Швеции «диверсантской» советской подлодки. Поговаривали и об умышленном угоне. На самом деле лодка оказалась в 35 метрах от берега пустынного островка Турумшёр по причине невязки – из-за ошибок счисления, допущенных штурманом, оказавшимся слабым специалистом.
По сообщению ТАСС подлодка «вследствие выхода из строя навигационных приборов и возникновения в связи с этим ошибок в определении места, в плохую видимость сбилась с курса и села на мель у юго-восточной оконечности Швеции»[6].
Через полгода после описанного инцидента, по тем же причинам дважды нарушила территориальные воды Японии подводная лодка С-293 Тихоокеанского флота. Выяснилось это лишь после того, как последовала нота японского правительства. Штурман этой лодки делал предварительную прокладку на устаревших навигационных картах, об изменении с 1977 года ширины японских территориальных вод с трех до двенадцати миль не знал.
Несколько раз истории с попытками угона подлодок происходили по пьяному делу. Так, в 2001 году «отличились» пятеро моряков Камчатской флотилии, устроив на дизельной субмарине класса «Варшавянка» пьяный скандал по случаю последнего погружения и предстоящего увольнения в запас. На требование дежурного офицера прекратить безобразие, старослужащие, якобы, пригрозили отобрать у него табельное оружие и вывести подлодку в открытое море. Подобные ЧП случались на кораблях не раз, но замыслы пьяных «дембелей», как правило, были малореальными[7].
Состояние алкогольного опьянения было зафиксировано и у капитан-лейтенанта А. Медведева, который 21 августа 1991 года самовольно вывел в океан стоявшую на ремонте дизельную подводную лодку Б-855 Тихоокеанского флота.
В средствах массовой информации тогда сообщалось, что исполняющий обязанности командира субмарины капитан-лейтенант Медведев, посмотрев по телевизору интервью, которое давали члены ГКЧП, выпил стакан водки, после чего предложил своим подчиненным выйти в нейтральные воды и заявить по УКВ, что экипаж поддерживает президента России Ельцина и требует освобождения Президента СССР Горбачева.
К моменту побега на ПЛ находилось 16 членов экипажа. Из бухты выбрались незаметно. О побеге узнали лишь после того, как беглецы по рации вышли в эфир и дали свои позывные. Началась погоня, в которой участвовали несколько боевых кораблей и катеров. Сопротивляться было бесполезно, и Медведев положил лодку в дрейф. Капитан-лейтенант был помещен на гауптвахту. Началось следствие. Но до суда дело не дошло. Политическая ситуация тому не способствовала.
[1]Черкашин Н.А. Молитва командира. Опаленные в борьбе при создании ядерного щита Родины. М. Полиграф-сервис. 2008. с. 494-505.
[2]См., например, публикацию О. Стрижака в газете «Вечерний Петербург», 24 октября 1995.
[3] Протокол допроса Галкина обнаружен в немецких архивах (Тайны подводной войны-5. Львов. 1999. с. 73 – 77).
[4]Г.Н. Холостякову был объявлен выговор, командир 90-й бригады ПЛ В.М. Прокофьев и начальник политотдела бригады А.Н. Никулин были сняты с должностей.
[5] Камчатское время, 29 января 2003 г.
[6]Сообщение ТАСС «О происшествии с советский подводной лодкой», опубликованное 6 ноября 1981 г.
[7]В упомянутом случае военный прокурор Петропавловск-Камчатского гарнизона опроверг появившуюся в СМИ информацию о том, что арестованные военнослужащие угрожали захватом оружия и корабля.