У меня еще в юности проявлялись симптомы — тревожность, трудности с концентрацией [внимания], плаксивость, за которую бил отец. Все это я списывала на дурной характер. Постоянно казалось, что окружающие специально меня доводят.
Я забеременела в 20 лет, но тогда еще не знала, что болею. Во время беременности я сходила с ума от негативных эмоций и истерик — было стыдно, что хожу с животом и буду рожать, раздвинув ноги. Сейчас я понимаю, что морально была не готова стать матерью.
Когда родила, [мне все время] казалось, что дочка нездорова — то мало ест, то мало ходит в туалет, то бледная, то розовая. Педиатр говорила, что все проявления соответствуют возрастной норме, но я все равно очень остро на них реагировала и нервничала. Когда дочке исполнилось девять месяцев, я хотела сбежать, просто чтобы не быть больше матерью. Хорошо, что помогали моя мама и отец ребенка, но с ним мы потом развелись.
Пять лет назад у меня случилась мания — это спутанная речь, сон по 2–3 часа в сутки и столько энергии, что считаешь себя всемогущей. Я начала употреблять алкоголь и наркотики, пропадать из дома. Благо семилетняя дочь оставалась с родителями, мне хватило ума не появляться в нетрезвом виде. И когда добавились психотические симптомы — галлюцинации и бред, — я договорилась с отцом ребенка, что теперь воспитанием будет заниматься он.
В психоневрологическом диспансере (ПНД) мне поставили острое психотическое расстройство, но спустя время началась депрессия, потом — вновь мания. Тогда другие врачи поменяли диагноз на биполярное [аффективное расстройство]. Сейчас я хожу к психотерапевту, и из симптомов остались тревожность и страх выйти на улицу.
Самая нужная помощь во время беременности и воспитании — это информация о твоем заболевании, в ее отсутствие вся жизнь идет под откос как у матери, так и у ребенка. Если бы я знала о своем диагнозе больше, все сложилось бы по-другому.
С дочкой сейчас совершенно не вижусь — сначала брала ее к себе и следила за тем, как она живет, а когда убедилась, что все хорошо, оставила ее. Она живет в полной семье. Не хочу травмировать ее своим появлением в ее жизни. Я рада, что дочь теперь счастлива и находится в хороших руках.
Я не знаю, как в России можно достойно жить с психиатрическим расстройством. Тем более рожать детей, в то время как пособие по ментальной инвалидности очень маленькое, и, в зависимости от диагноза, человеку с годами может становиться хуже.