Когда они подошли к магазину, то увидели большую галдящую компанию пацанов в одинаковой школьной форме. Среди них Леха заметил много знакомых, но еще больше незнакомых лиц. Казалось, что сюда съехались со всей округи. Почти все жевали, стоя небольшими кружками, в каждом из которых рассматривали один или несколько вкладышей. У Лехи оборвалось сердце, Тоха заметил его волнение, взял его за локоть и не дав опомниться, быстро завел в магазин. Внутри можно было безошибочно определить, где продают счастье: по кучке синеодетых мальчишек. Небольшая кучка толпилась у деревянного прилавка со стеклянным верхом. Тоха уверенно протиснулся через толпу, взглянул на прилавок и ахнул: под мутным от сотен отпечатков рук и пальцев стеклом лежали две красочные коробки в которых ровными рядками лежали вожделенные жвачки. Рядом с коробками стоял, написанный на обрывке такой же коробки, ценник. Тоха быстро посчитал в уме свои финансовые возможности, положил деньги на стекло и твердо глядя в круглое , устало-равнодушное лицо продавщицы, сказал:
- Три штуки, - и добавил, - пожалуйста.
Леха видел, как многие, тершиеся у прилавка только ради любопытства, кто с уважением, кто с удивлением, а кто и с завистью посмотрели на этого высокого светловолосого худощавого пацана с голубыми глазами, говорившего таким уверенным тоном и покупающего аж три жвачки. В этот момент он и сам приосанился, чувствуя свою принадлежность к Тохиному триумфу.
Когда они подошли к магазину, то увидели большую галдящую компанию пацанов в одинаковой школьной форме. Среди них Леха заметил много знакомых, но еще больше незнакомых лиц. Казалось, что сюда съехались со всей округи. Почти все жевали, стоя небольшими кружками, в каждом из которых рассматривали один или несколько вкладышей. У Лехи оборвалось сердце, Тоха заметил его волнение, взял его за локоть и не дав опомниться, быстро завел в магазин. Внутри можно было безошибочно определить, где продают счастье: по кучке синеодетых мальчишек. Небольшая кучка толпилась у деревянного прилавка со стеклянным верхом. Тоха уверенно протиснулся через толпу, взглянул на прилавок и ахнул: под мутным от сотен отпечатков рук и пальцев стеклом лежали две красочные коробки в которых ровными рядками лежали вожделенные жвачки. Рядом с коробками стоял, написанный на обрывке такой же коробки, ценник. Тоха быстро посчитал в уме свои финансовые возможности, положил деньги на стекло и твердо глядя в круглое , устало-равнодушное лицо продавщицы, сказал:
- Три штуки, - и добавил, - пожалуйста.
Леха видел, как многие, тершиеся у прилавка только ради любопытства, кто с уважением, кто с удивлением, а кто и с завистью посмотрели на этого высокого светловолосого худощавого пацана с голубыми глазами, говорившего таким уверенным тоном и покупающего аж три жвачки. В этот момент он и сам приосанился, чувствуя свою принадлежность к Тохиному триумфу.
