Директор школы, почтеннейший Геннадий Иванович, восторгов по поводу турбо-лихорадки, поразившей вверенное ему учебное заведение, не разделял, но реагировал тоже весьма бурно. В основном его реакция проявлялась в словах «пагубное влияние», «нарушение дисциплины», «вызов родителей» и «срыв учебного процесса». И для того, чтобы этому самому процессу в ближайшее время ничто не угрожало, был введен особый контроль за посещаемостью занятий из-за чего все ученики высидели положенное количество уроков. Поэтому Леха так нервничал у подъезда в ожидании Тохи, зная, какая армия его товарищей, дождавшись окончания занятий, в этот самый момент движется в направлении заветного магазина. Они добежали до трамвайной остановки и сели в удачно подошедший №13. Тоха достал из кармана маленькую книжечку билетов, выбрал трамвайный и пробил его компостером.
- На, это тебе, - сказал он, подавая билет Лехе.
- А ты?
- У меня проездной.
- Да нафига ты билет тогда тратил? Я и так доехал бы, - хмыкнул Леха.
- Вот высадят тебя контролеры, мне с тобой придется выходить. Время потеряем.
Леха ничего не ответил, но подумал, что резон в этом есть.
Старый дребезжащий трамвай катился, раскачиваясь на гнутых рельсах и тяжело стуча колесами на стыках. Друзья стояли на задней площадке, лицом к стеклу и смотрели на убегающие от них шпалы. Чтобы скоротать время в пути, они начали дышать на стекло рядом друг с другом и на образовывавшемся парном овале играли в крестики-нолики. Игра таким способом приобретала дополнительную остроту, поскольку соображать надо было быстро, пока стекло снова не становилось прозрачным.
Директор школы, почтеннейший Геннадий Иванович, восторгов по поводу турбо-лихорадки, поразившей вверенное ему учебное заведение, не разделял, но реагировал тоже весьма бурно. В основном его реакция проявлялась в словах «пагубное влияние», «нарушение дисциплины», «вызов родителей» и «срыв учебного процесса». И для того, чтобы этому самому процессу в ближайшее время ничто не угрожало, был введен особый контроль за посещаемостью занятий из-за чего все ученики высидели положенное количество уроков. Поэтому Леха так нервничал у подъезда в ожидании Тохи, зная, какая армия его товарищей, дождавшись окончания занятий, в этот самый момент движется в направлении заветного магазина. Они добежали до трамвайной остановки и сели в удачно подошедший №13. Тоха достал из кармана маленькую книжечку билетов, выбрал трамвайный и пробил его компостером.
- На, это тебе, - сказал он, подавая билет Лехе.
- А ты?
- У меня проездной.
- Да нафига ты билет тогда тратил? Я и так доехал бы, - хмыкнул Леха.
- Вот высадят тебя контролеры, мне с тобой придется выходить. Время потеряем.
Леха ничего не ответил, но подумал, что резон в этом есть.
Старый дребезжащий трамвай катился, раскачиваясь на гнутых рельсах и тяжело стуча колесами на стыках. Друзья стояли на задней площадке, лицом к стеклу и смотрели на убегающие от них шпалы. Чтобы скоротать время в пути, они начали дышать на стекло рядом друг с другом и на образовывавшемся парном овале играли в крестики-нолики. Игра таким способом приобретала дополнительную остроту, поскольку соображать надо было быстро, пока стекло снова не становилось прозрачным.
